Ганнибал. Враг Рима
Шрифт:
— Подумайте еще раз, командир! Ганнибал сможет найти множество союзников среди воинственных племен Цизальпийской Галлии. Когда мы встретим его в следующий раз, его армия может оказаться еще больше.
Публий поднял изумленный взгляд на Флакка, видимо, не в силах поверить в его безрассудство.
— Разве так? — ледяным тоном спросил он.
Фабриция впечатляла прозорливость будущего зятя, но теперь было самое время заткнуться. Злить консула — глупая затея. Однако Флакк снова проигнорировал его красноречивый взгляд.
— Точно так, командир! Ради чести Рима мы должны последовать за Ганнибалом и разгромить его. Подумайте
Увидев на лицах товарищей ужас, Флакк наконец умолк. Огляделся, ища поддержки. Не найдя ее ни в ком среди равных себе и старших, поглядел на Фабриция:
— Ты же со мной согласен, так ведь?
Фабриций внезапно оказался в центре внимания, и даже не знал, что и сказать. Согласиться — значит заодно с Флакком оскорбить консула. Отказаться — значит, по сути, подорвать только что наметившийся союз между его семьей и Минуциями. Одно хуже другого.
К его огромному облегчению, Публий заговорил первым:
— Сначала я решил, что ты смел и отважен, раз решился высказать свое мнение. Но теперь вижу, что это лишь самодовольство. Как ты смеешь говорить о чести Рима, ни разу не обнажив меча в его защиту? Могу только добавить, что ты единственный из всех здесь присутствующих, кто не имеет военного опыта.
Щеки Флакка стали пунцовыми, а Публий продолжал:
— Просто чтобы ты знал: мне тоже противна мысль о том, что враг ступит на земли Италии. Однако нет никакого позора в том, чтобы дождаться и встретить его в самых выгодных условиях, а в Цизальпийской Галлии за нами будет сила всей Республики.
— Простите, командир, — пробормотал Флакк. — Я наговорил лишнего.
Но Публий не принял извинений.
— В следующий раз, когда тебе вздумается поболтать, не смей искать поддержки у младшего по званию — такого, как Фабриций, — в споре с консулом. Вот это — настоящий позор.
Он ушел вместе с Гнеем. Остальные трибуны принялись переговариваться, намеренно избегая Флакка.
К счастью, тот был в таком возмущении, что решил, что Фабриций придерживается одного с ним мнения. Сетуя на публичное унижение, которому он подвергся, будущий зять пошел обратно к легионерам вместе с Фабрицием. В свою очередь, последний намеренно хранил молчание. Ранее он отмахнулся от сомнений Атии, но поспешные действия Флакка выявили чудовищное самолюбие этого человека, равно как и пугающее отсутствие предусмотрительности. А на что еще он способен?
Глава 15
АЛЬПЫ
Ссутулившись из-за утреннего холода, Бостар покинул палатку. С восхищением поглядел на возвышающиеся перед ним горы. Хребет протянулся с севера на юг над плодородными равнинами и занимал весь горизонт на востоке. Нижнюю часть склона покрывал плотный сосновый лес, скрывая все возможные пути перехода. Небо было чистое, но зазубренные пики гор слегка скрывала россыпь серых облаков. Даже несмотря на это, картина была величественная.
— Красивые на вид, а?
Бостар едва не подпрыгнул. Мало кто из воинов уже встал, но в том, что отец уже на ногах, не было ничего удивительного.
— Да, просто невероятные.
— И нам предстоит перевалить их, — скривившись, сказал Малх. — Теперь переправа через Родан выглядит простым делом, не так ли?
Смех Бостара был печален. Если бы кто-то сказал об этом пару недель назад, он бы не поверил.
— Сафон, — приветствовал он младшего брата.
И, несмотря ни на что, почувствовал себя уязвленным, когда брат вместо приветствия молча отдал честь.
— Это же вовсе не нужно, так ведь? — резко сказал Малх.
— Прости, — небрежно ответил Сафон. — Я еще наполовину сплю.
— Да уж, не самое твое любимое время дня, не так ли? — едко сказал Бостар. — Тебе больше по душе полдень.
— Хватит! — рявкнул Малх прежде, чем Сафон успел ответить. — Не можете вести себя по отношению друг к другу по крайней мере вежливо?! Сейчас вершатся дела куда более важные, чем ваша дурацкая вражда.
Как обычно, вспышка отцовского гнева заставила братьев замолчать. И, как ни странно, первую попытку заговорить сделал Сафон.
— О чем вы говорили? — спросил он.
Бостар понял, что надо что-то отвечать.
— Об этом, — сказал он, показывая на горы.
Лицо Сафона сделалось мрачным.
— Злая судьба ждет нас там. Знаю, потеряем мы несчетное число людей. — И он сделал знак, отвращающий зло.
— Но с того времени, как мы пересекли Родан, судьба была добра к нам, — возразил Бостар. — Римляне не стали нас преследовать. Потом кавары одарили нас пищей, обувью и теплой одеждой. С тех пор как мы вошли на их земли, их воины сдерживают аллоброгов от того, чтобы нам вредить. Где же доказательства того, что боги перестали благоволить нам?
— Год подходит к концу. Скоро наступит зима. Это будет нечеловечески трудно, — произнес Сафон.
«Просто невозможно, — угрюмо подумал он. — Нас ждет ад». Ему никогда не нравились горы, а перспектива начать восхождение в Альпы — особенно поздней осенью — наполняла его паническим ужасом. Безусловно, он в этом не сознается, как и в своем возмущении в отношении Ганнибала, выбравшего такой трудный путь… и поставившего Бостара выше его. Он мотнул головой в сторону юга.
— Надо было идти по побережью Галлии.
— Это повлекло бы за собой вынужденное сражение с теми войсками, отряд которых наша кавалерия повстречала у Родана. А Ганнибал решил избегнуть этого, — попытался объяснить Бостар.
Несмотря на свои здравые рассуждения, он чувствовал, что воодушевление оставляет его. Дружественные им кавары вернулись домой, идти некуда, кроме как в горы, так что сложно отрицать, какие трудности им предстоят. Он был благодарен, когда в разговор вмешался отец.
— Не желаю больше слышать от вас ничего подобного. Это вредит боевому духу, — рыкнул Малх. Он беспокоился точно так, как и его сыновья, но не стал бы в этом никому признаваться. — Мы должны верить в Ганнибала, как он верит в нас. А вчера вечером он был воодушевлен, так ведь? — Он гневно поглядел на сыновей.