Гаптика. Побочный эффект
Шрифт:
Слушая генерала, я всё ещё надеялся, что сейчас он рассмеётся, предложит мне ещё одну "беломорину" и, дружески хлопнув по плечу, произнесёт что-то вроде:
" Да шучу я, капитан. Взорвите к чертям собачьим весь этот поезд и дело с концом! "
Но шло время, а Палыч по-прежнему оставался необычайно серьёзным.
— Неделя на сборы, Илья. Завтра из Москвы Фрайман приедет. Говорят, известный учёный. Он вам подробно про "Аненербе" и расскажет. Подумай, кого с собой взять. Вакансии три. Вас пятеро. Двое пускай пока на подхвате побудут. Война, мало ли. Есть
Вопросов имелось великое множество, однако ни один из них не касался непосредственно эшелона. К примеру, очень хотелось бы знать, что немцы на Кавказе забыли? Или чем та самая "Аненербе" занимается? Почему аппаратуру связи сопровождают учёные? Да и много чего ещё. Но, соблюдая субординацию, я ответил:
— Никак нет, товарищ генерал. Разрешите приступить к исполнению?
— Действуй, капитан, — давая понять, что дружеская беседа окончена, приказал командующий.
************
Следующие дни оказались очень насыщенными. Как обещал командующий, назавтра в лагерь прибыл человек из Москвы. Высокий, тощий, в потёртом стареньком пиджачке и круглых очках на длинном носу, он почему-то напомнил мне студента первогодку.
— Михаил Александрович, — поставив на землю зашарпанный донельзя чемодан, протянул ладонь юноша.
Рукопожатие оказалось неожиданно крепким. Откуда в мальчишке этом сила взялась, понять было трудно.
— Капитан Громов. Илья Сергеевич. Командир разведгруппы.
— Много о вас наслышан, — восторженно сообщил он, — очень рад знакомству.
Фрайман с чувством потряс мою кисть.
— Проходите, — я пригласил гостя в штабную землянку.
Паренёк прошмыгнул внутрь и застенчиво остановился в проходе.
— Садитесь к столу. Сейчас чайку сообразим.
Схватив котелок, я зайцем метнулся на кухню. Хозяйством там Сванидзе заправлял. Общий наш ротный любимец. За добрый нрав, гостеприимность, отзывчивость, все его уважали.
— Гришь, плесни кипяточку.
— Что, Сергеевич, гости к вам? — он широко улыбнулся, — говорят из Москвы?
— Ага, — кивнул я, — надо бы накормить.
— Сделаем. Каша ещё осталась.
— Спасибо, дорогой.
Хлопнув солдата по плечу, побежал обратно.
За это время в блиндаже собралась уже вся наша группа.
"Как они, заразы, так быстро пронюхали? Хотя чему удивляться? Разведка".
— О-о-о! А вот и командир пожаловал, — Аркадий взял из моих рук чайник, — с кипяточком! Как раз кстати.
На столе стояла банка тушёнки, лежал порезанный аккуратными ломтиками хлеб, кусочки сахара и даже стопочка витиеватого, покрытого толчёными семенами орехов, немецкого печенья.
"Ну и воля! Как можно выдержать было? — восхитился я. — До сих пор не съела его?"
В разведке всегда ведь всё самое лучшее. Паёк, оружие, камуфляж. Это и не удивительно. Везде первые считай. Вкусноту эту хрустящую я лично для Лизы достал. Были у меня в роте обеспечения связи. Наградил, так сказать, бойца за пленённого фрица. Мужикам то негоже подобными "пряниками" баловаться. Не дети чай. А девчонке в радость будет. Они такое любят. До войны
Словно угадав, о чём думаю, Елизавета мягко мне улыбнулась.
— Давайте, братцы, я чай сварганю, — поднялся навстречу Пётр Гулычев.
Не смотря, на то, что в "семье" он недавно, боец уже стал своим.
— Не стоило волноваться, товарищи. Правда, — запротестовал москвич, — меня ведь перед вылетом накормили.
— Самолёт вчера паковали? — поинтересовался Аркадий.
— Ночью, — кивнул парень.
— Ешь, давай. А то сил не будет историю рассказывать.
Друг пододвинул гостю тушёнку, хлеб и кружку горячего чая.
В этот момент в землянку просунул голову Григорий.
— Разрешите, товарищ капитан?
— Входи.
— Я вот тут кашу принёс. Шкварчит ещё. Зелени нашёл немного, — он поставил на стол ароматно пахнущую тарелку, — на здоровье.
По-грузински гостеприимно, солдат подал гостю угощение. Как в наших условиях он смог настолько изыскано украсить пищу, так и осталось для всех загадкой, однако армейская каша выглядела теперь настоящим деликатесом.
— Спасибо, — растрогано произнёс парнишка.
— Кушай, дорогой.
Мы поднялись, и чтобы не смущать парня, вышли наружу. Угостившись папиросками из "общего котла", мужики с удовольствием закурили.
— Что думаешь, командир? — наклонившись ко мне, в полголоса поинтересовался Аркадий.
Я сделал глубокую затяжку, задержал в лёгких дым и, дождавшись, пока мысли успокоятся, ответил:
— Назревает что-то серьёзное, Жан. Событие, которое изменит весь ход войны.
4
Монотонно ревя двигателями, мощный ПС-84 уносил нас в ночную мглу. Борт был практически новым, заточенным на переброску десанта, так что нахождение внутри транспортника воспринималось комфортно. Изначально планировалось использовать наш старенький ТБ-3, который обычно занимался доставкой, однако командующий настоял именно на таком варианте и МАГОН (Московская авиагруппа особого назначения) выделила нам этот самолёт. Понятно, что ни в какое сравнение с прежним четырёхмоторником ПС не шёл. Двигатели работали тише, вибрация уменьшилась, и, как мне показалось, даже воздушные ямы он проходил мягче.
Вопреки первичным раскладам, на задание вылетела вся группа. И сидя сейчас в железном чреве воздушного судна, каждый думал о чём-то своём. Привычно исследуя амуницию, бойцы готовили себя к предстоящей работе. Операция проходила под грифом строжайшей секретности. Кроме генерала, нас и людей в ней задействованных, об истиной цели полёта не знал никто. Согласно официальной версии, ПС- 84 направлялся в один из партизанских районов для доставки тамошнему отряду оперативного груза. Мы находились здесь "попутно", словно решили вскользь добраться до места. Ну, летит с пилотами очередная группа парашютистов, со своей непонятной миссией, что в этом особенного в годы войны?