Гарь
Шрифт:
В один вечер Вражка сидела на кровати рядом с открытым окном. Солнце уже уходило спать, сверчки напевали свою колыбельную, пахло сеном и чаем. Зеркальце стояло не тумбе рядом с чашкой и слегка туманилось от пара. Гран наблюдал за клубами с той стороны.
“В этом чае мята, — показала Вражка, сверяясь с книгой. — Ты любишь мяту?”
Для такого предложения ей надо было сложить ладошки вместе — чашка, потом потереть палец о палец — начинка-в-чашку, затем показать жестом росток и показать мятный листочек.
Конечно,
Гран пожал плечами.
“А что ты любишь?” — спросила Вражка (ты — указать на Грана, любовь — приложить ладонь к Свету, прямо под рёбра, и два раза ударить, а затем провести рукой к сердцу).
“Пить!” — он повернул голову направо, налево, пожал плечами.
Он ухмыльнулся.
“Вино”.
Вражка хихикнула.
“Я могу стащить у папы вино и показать тебе, хочешь?”
Баш покачал головой.
“Бесполезно”.
Горестно вздохнув, девочка взяла чашку и отпила немного горячего напитка. За всё время, что она и баш провели вместе, она поняла, что этот бедняга — король, которого злые баши свергли с трона и заперли в какой-то тюрьме, которая одновременно и дерево. Но за что, почему и, самое главное, что с этим всем делать, Вражка так и не узнала.
“Слушай, а сколько тебе декад?” — спросила она.
“Не знаю”.
“Ты застал войну людей с башами?”
“Нет”.
“А правление Елены?”
“Не думаю. Я не помню имён”.
“Может, ты застал деревню, что ушла под воду из-за плотины?”
“Да”.
“Тогда тебе не меньше сорок одной декады!”
“Да. Сорок одна”, - он показал “четыре” и “один”.
Вражка помотала головой, переспросила и получила все тот же ответ. Удивилась: сорок одна декада — это же страшно долго! Так долго даже дедушка Игорн не жил, а он — та ещё развалина!
“Ты очень старый”.
“Да”.
“Все баши такие старые?”
“Некоторые старше”.
“А ты можешь сотворить магию?”
“Да. Но не здесь”.
Гран много раз рассказывал (точнее, показывал) Вражке про волшебство. Она слушала, раскрыв рот, представляла остров Цветов, всю магию растений, ветров и чудеса острова. Конечно, сама она тоже знала несколько ведьм и волшебников, но они не могли делать и половину таких потрясающих вещей, как баши. Гран пообещал научить её магии… когда-нибудь. И этого момента Вражка ждала чуть ли не больше, чем освобождения Грана, потому что когда он освободится — то уйдёт на свой волшебный остров, а если Вражка будет тогда уже ведьмой — он, возможно, возьмёт её с собой.
Конечно же, в силу детской наивности и первой влюбленности, Вражка распланировала уже всю свою жизнь рядом с Граном: представляла, как вместе они будут царить на острове Цветов, как она покажет родителям
Все эти фантазии царили у неё в голове, заставляли краснеть и смущаться. Прекрасные светлые мысли, не омрачённые ничем, даже суровой реальностью.
Вражка сделала глоток и накинула на плечи мягкую шаль.
“Ты не узнал, где ты?”
“Нет. Пока нет”.
“А что ты видишь?”
Он улыбнулся, указал пальцем на девочку.
“Тебя”.
Она смутилась, но улыбнулась в ответ.
“Я могу подходить к каждому дереву и стучать”.
Он беззвучно рассмеялся. Помахал рукой.
Во дворе залаяла собака. Вдалеке закричал какой-то мужик. Тёплый летний ветер ворвался в комнату, разворошил бумаги на столе, принёс пару соринок и потрепал волосы Вражки, скинув их с плеча. Она с удовольствием зажмурилась, но тут же с грустью подумала, что у Грана-то там ветра нет.
“Я обязательно тебя освобожу, — показала она. — Но только надо узнать, как”.
И он улыбнулся.
****
Тяжелая сумка билась о бедро, юбка путалась в ногах. Вражка бы с удовольствием села на оленя, но там уже ехала Шана — дочка их приятеля, повредившая ногу, поэтому Вражка плелась за остальным караваном, глотая дорожную пыль и надеясь, что привал будет скоро.
Отец шёл вместе с другими торговцами, мама осталась дома, а болтать с кем-либо у девочки не было настроения. Точнее, она с удовольствием поболтала бы с Граном, но не на ходу при всей веренице чужих лиц и любопытных носов.
Олень тоскливо загудел, опустив голову. Он тоже устал: тюки натирали прочную шкуру, а воды он не пил давно. Колокольчики на его рогах и седле звенели всё глуше и глуше.
Караван из тридцати человек и десяти оленей двигался на юг. Обычно Вражка не ездила с отцом на всякие торговые дела — ей это было не интересно — но желание найти дерево-тюрьму было так велико, что девочка, на радость родителей, начала напрашиваться в каждую поездку. Мама гладила её по волосам и отпускала в путь-дорогу, а отец гордо рассказывал коллегам, какая умница и предпринимательница у него растёт.
Раздался звук рога. Привал! Вражка рухнула там, где стояла. Они шли уже неделю и отдыхали очень-очень мало для такого-то долгого пути.
Папа подошёл, протянул флягу с водой:
— Враженька, ну чего ты разлеглась прямо здесь. Вставай, нам ещё обед готовить! Поедим и отдохнём.
Девочка застонала, но кое-как поднялась. Дошла до костра, где уже звенели кастрюли, раскладывались коврики и затевались споры, почистила несколько картофелин, а потом, убедившись, что за ней никто не наблюдает, побежала в лес.