Garaf
Шрифт:
Мальчишки, стоя на коленках возле спящего рыцаря, переглянулись.
— Уходился, — сказал Гарав по–русски. Фередир кивнул:
— Даже не поел.
— Да куда ему есть, он пил–то еле–еле… Поспит — поест…
Фередир опять кивнул и потянулся.
— Ну что, встаём?
— Так встали уже…
…Мальчишки выбрались наружу умываться (местные жители явно считали это зряшным делом, потому что ничего такого в шалаше не было) - уже одетые и даже при мечах. На этот раз на них просто никто не обращал внимания — на самом деле, не как вчера — когда глядели исподтишка.
— Комарья здесь… — Фередир отогнал от лица серую стайку, провёл по крупу Азара. — Вот жрут, а?
— Не так уж жрут, — Гарав проверил Хсана. — Прокусить шкуру не могут, только ползают. Смотри, крови нет почти.
— Да я про себя, а не про коней… Отец рассказывал — на юге, далеко, есть такая гадина — москит. Вроде комара, но больше и кусачей.
Гарав уже хотел было рассказать про москитов, но появившаяся совершенно бесшумно женщина — не из вчерашних, старше и не слишком симпатичная — принесла новый жбан с квасом, лепёшки в чистом полотенце из грубой ткани (но с вышивкой) и поднос с ломтями (нет, ломтищами) какого–то окорока — угольно–черная тонкая корочка, а дальше — розоватое мясо и стебли квашеной черемши.
— Спасибо, — Гарав принял еду и слегка поклонился. Женщина неожиданно прыснула, но тут же приняла серьёзный вид и ушла.
— Вчерашние были ничего, — оценивающе вспомнил Фередир. Гарав промолчал — ему почему–то не хотелось говорить о женщинах. Вместо этого он предложил:
— Тут поедим? Пусть Эйнор спит.
Мальчишки устроились у входа, поставив поднос на сдвинутые колени, а хлеб и квас примостив рядом. Мясо оказалось лосятиной, а завтрак вполне заслуживал названия «слава холестерину!» Но Пашка ещё и там подозревал, что никакого холестерина нет, просто врачам надо впаривать людям разную хреноту под видом «лекарств» — а здесь Гарав убедился в этом окончательно.
— Да что ж они такую дрянь в приправу берут?! — возмутился Фередир, попробовав черемшу. Гарав хмыкнул, активно жуя мокрые желтовато–зелёные лохмотки листьев и стеблей:
— Дурак, вкусно.
— Вкусно — как мама свиной окорок печёт, — мечтательно сказал Фередир. — Эстрагон. Майоран. От кухни отойти невозможно. А тут какие–то хвощи кислые.
— Да не ешь, — не стал спорить Гарав, соорудивший себе бутерброд из лепёшки, ломтя окорока и трёх черемшин. Фередир заинтересовался:
— Ну–ка, как это ты…
— Вот так. Ам, — Гарав откусил треть сооружения. Прожевал и выдал: — У нас был такой… князь. Сэндвич. Игрок страшный, иногда в к… ости играл сутками напролёт, отойти от стола не мог. А жрать–то надо. Ну он и приказал повару, чтобы тот ему делал вот такие штуки — и возиться недолго, и поесть можно прямо за столом. Их так и стали называть — сэндвичи.*
*Реальная история. Только была она, конечно, не с мифическим князем, а с настоящим английским лордом Сэндвичем.
— Ловко, — согласился Фередир. — Ха, вернёшься — предложи своей Тазар отделиться
— Тазар не моя, — отрезал Гарав. И вспомнил, что ему снилось.
Мэлет.
Мальчишки всё–таки оставили Эйнору ровно половину того, что было принесено. Когда они занесли еду внутрь, Гарав нерешительно спросил:
— А что делать–то будем? Они ничего не сказал…
— Да ничего, — Фередир пожал плечами. — Может, на охоту сходим?
— А местные не застонут? Может, это нельзя чужим?
— Да они Эйнора боятся, — уверенно сказал Фередир. — По глазам видно. Ты что, не понял, что он делал ночью?
— Что? — заинтересовался Гарав. И добавил: — Я, если честно, вообще не понимаю, что мы тут делаем.
— И хорошо. — возразил Фередир. — Поймают — будешь молчать, потому что просто ничего не знаешь.
— Кто нас поймает? — обеспокоился Гарав. Фередир присвистнул:
— Ого. Это же Ангмар. Мы во вражеском королевстве… А Эйнор точно колдовать ходил… Помнишь, он нам сказал — мы, мол, едем к истокам Грэма? А Грэм–то вовсе не здесь. Вообще не здесь.
Гарав хотел спросить — где, но как раз в этот момент к оруженосцам подошли несколько местных. Один из них что–то начал объяснять, подкидывая в руке свой арбалет и показывая то на Гарава, то на вход в шалаш, то куда–то в лес. Остальные кивали и подмигивали.
— Чего они хотят–то? — настороженно спросил Гарав. Фередир пожал плечами.
— Ты. Я. Стрелять. Цель, — выдал наконец мужичок на адунайке. — Ты лук. Я мех.
— По–моему, он хочет соревноваться, — догадался Фередир. — Ты ставишь арбалет, он — шкурки.
— Стрелять?! — заорал Гарав (чтобы было понятней). — Соревноваться?!
— Со–ре–но–ня, — закивал фородвэйт и хлопнул Гарава по плечу. — Цель. Стрелять.
— Какие шкурки?! — проороал Гарав. — Мех?! Какой?!
Фородвэйт беспомощно пожал плечами, потом — махнул одному из крутившихся рядом мальчишек, и тот буквально через полминуты притащил связку небольших иссиня–белых шкурок. Фородвэйт тряхнул их (там был десяток), провёл по меху, повертел, что–то приговаривая.
— Горностай, — сказал Фередир. — В Форносте за дюжину — четыре кастара, в Зимре — семь, может — десять. Будешь стрелять?
— Буду, — решительно кивнул Гарав. Фередир покачал головой:
— Они с колыбели стреляют. Продуешь арбалет, и Эйнор тебя выпорет, точно говорю.
— Буду, — упрямо сказал Гарав. Не то, чтобы он не поверил, что Эйнор выпорет — поверил. Но решил рискнуть.
Обрастая зрителями (в основном младшего возраста мужского пола), группа двинулась в сторону леса. Смешно, но у фородвэйт тут — в полусотне шагов от окраины деревни — было оборудовано настоящее стрельбище. Росчисть с мишенями на разных дальностях — да не какими–нибудь, а сооружёнными из дерева макетами животных, обтянутых соответствующими шкурами. Среди прочих Гарав увидел гигантского (метров шесть, если встанет на задние лапы!!!) медведя, волосатого носорога, саблезубого тигра… С ума сойти, всё это тут есть?! И они ехали по этому лесу?!