Гаран вечный: Кристалл с грифоном. Год единорога. Гаран вечный
Шрифт:
— Нет! — Трэла оттащила меня назад. — Сейчас не время для личных распрей или мести. Смотри!
Она указала на лежавшую на полу пластинку. На тусклой черной поверхности горели крошечные искорки.
— Что это? — с недоумением спросил я.
— Гибель идет на Кранд и на всех нас!
Я еще никогда не слышал от нее такого тона печальной уверенности.
— Не понял? Это карта неба, звезд миллионов и миллионов миров, делящих с нами эту вселенную. Один из этих далеких миров сошел со своей орбиты и мчится в пространстве — снаряд, нацеленный богами на Кранд! Сотни и сотни лет он шел к нам, и было время, когда мы могли
— Но Кипта… Он же понимал, что это грозит разрушением…
Она дико захохотала, топая по светящимся точкам, изображавшим звезды.
— Кипта умен и хитер, он не попадет в собственную ловушку. Он решил покинуть Кранд, найти новый мир и завоевать его с помощью своего темного знания. Кранд будет предоставлен своей судьбе, а Кипта эту судьбу обойдет!
— Но Ученые… — начал я.
Она некоторое время смотрела на меня. Дикое выражение сошло с ее лица, и она снова стала спокойной женщиной с крепкими нервами, какой она была, когда играла роль Айлы во дворце удовольствий в Сотане.
— Ты вправе упрекать меня, Гаран. У нас уже нет времени для пустых слов и бесцельных действий. Пойдем обратно в Ю-Лак, посмотрим, что можно сделать. И давай скорее, пока Кипта не вернулся со стражниками.
— Значит, опять по Путям, — решил я. — Сейчас весь Кум против нас. Только вот мост…
— Там увидим, — сказал Закат, — когда придем… Слушайте! — Откуда-то из стены донеслось бормотанье. Трэла бросилась ко мне.
— Идут! Кипта и…
— А мы уходим. Пошли!
Мы снова прошли через внушающую ужас лабораторию, мимо содержащихся там чудовищ, через обе тяжелые двери во мрак Путей. Тут Трэла крепко прижалась ко мне, потому что у нее не было наших пробивающих тьму линз, и она шла как слепая, однако мне эта ситуация не казалась такой уж неприятной.
Мы ковыляли по гребневидной дороге, когда эхо донесло до нас звуки погони. Трэла остановилась, опираясь рукой о стену.
— Вы идите, — прошептала она чуть слышно. — Идите в Ю-Лак. Я не могу.
Я засмеялся, однако нашел в ее словах зерно мудрости.
— Ты права, один из нас должен остаться и задержать их. Закат, бери принцессу, и идите!
— Неужели ты не видишь, Гаран? Меня уже не держат ноги. Дай мне свой лучемет…
Тут я понял, что она действительно выдохлась. Значит, было только одно решение. Я повернулся к Закату:
— Иди!
Он упрямо покачал головой. Я вынужден был пустить в ход свое последнее оружие:
— Это приказ! — резко сказал я.
Он поднял голову и пристально посмотрел мне в глаза.
— Если ты приказываешь, я должен повиноваться. Ты не оставляешь мне ничего — даже чувства собственного достоинства.
Он повернулся и пошел — медленно, как будто прожитые годы вдруг навалились на него. Трэла взглянула на меня:
— Иди,
Я улыбнулся.
— Я предвидел это три года назад, но, вероятно, смутно. Моя судьба — служить тебе, Леди, и так будет до конца. Ты от своих щедрот дала мне кое-что для борьбы, и Оун добр ко мне, потому что я до конца буду видеть тебя.
— Гаран! — она открыто смотрела на меня. — Гаран, раз это конец нам и Кранду — его глупые обычаи теперь не имеют значения. Гаран, неужели ты не понимаешь? Я твоя, как была твоей три долгих года, когда минуты, часы, дни были пронизаны мыслью о тебе. Нужны ли нам легкое ухаживание, сентиментальный флирт? Мы знаем!
Ее руки обвились вокруг меня, ее губы крепко прижались к моим. Пути, Кипта, Кранд — все было забыто в розовом тумане сбывшейся мечты. Трэла была моей! Моей! Ее нежное тело трепетало в моих руках, ее чудесные волосы, о которых я столько времени грезил, щекотали мою шею…
Так мало мгновений украли мы у времени, так скудна была наша нежность, однако она обогатила мою жизнь навечно, и я знал — много ли, мало ли осталось мне дней, я гордо пройду по ним, благодаря этим мгновениям.
— Значит, это наш конец? — прошептала она.
Желание жить вспыхнуло во мне, и я не хотел больше покорно ожидать грозной судьбы.
— Если мы дойдем до моста… — Я понял ее, и мы пошли.
Жуткое окружение, видимо, пугало наших преследователей, и они шли медленно, но все-таки продвигались вперед, поскольку звуки позади стали громче. Но теперь я был полон воли к победе и мне казалось, что моя сила возрастает с каждой минутой. Временами нам приходилось останавливаться, и после короткого отдыха Трэла снова шла твердым шагом впереди меня, освещая путь лучевым стержнем. На нашей последней остановке до моста я заставил ее надеть мою защитную кольчугу, а себе оставил только отделяющуюся маску. Воздух Путей холодил и увлажнял мою кожу, поскольку я был до пояса голым, но зато Трэла была защищена.
И вот мы снова рискнули ступить на невидимый мост, который был перекинут через бездну мастерами ушедшей расы. Когда мы медленно, шаг за шагом, шли по призрачной поверхности, выявленной нашим факелом, звуки охоты за нами стали еще громче. Мы прошли едва ли треть моста, как увидели их светильники, которые они держали над головой. С такого расстояния мы видели только темные фигуры, двигавшиеся туда и сюда, но было отчетливо видно, что люди Кипты не горят желанием преследовать нас в невидимости, оказавшейся перед ними.
После долгих и шумных споров от группы отделилась одна фигура и осторожно пошла за нами.
— Кипта! — негромко воскликнула Трэла.
Я решил, что он вооружен и, боясь, что он применит свой дьявольский разрушающий луч, толкнул Трэлу дальше. К моему удивлению, Кипта этого не сделал, а просто шел за нами с мрачной решимостью. Когда он благополучно ступил на мост, его люди испуганно взвыли и врассыпную бросились кто куда. Мы остались втроем.
Кипта, бросив долгий взгляд на своих отступивших соратников, пошел твердым шагом, и я знал, что он жаждет нашей смерти. Я оттащил Трэлу в сторону, так как решил пойти ему навстречу. Я увидел жаркое пламя, метавшееся в его глазах, и понял, что черная всепоглощающая ненависть ко мне победила его осторожность. Ярость сжигала его, для ее утоления он должен был убить меня голыми руками, и он отбросил свое оружие.