Гарант мира для высшей расы
Шрифт:
Я отошел в сторону лишь убедившись, что Элариэль уже в своей комнате, поймав себя на том, что стоял все это время не дыша и пялясь на это действо с глупой восторженной улыбкой.
Эк тебя накрыло-то, милорд Рин! И, демоны меня подери, ведь нравится это состояние… Кто б мне раньше такое сказал?
Усмехнуться самому себе, позволяя ещё пару мгновений не думать ни о чем ином. И со вздохом встряхнуться, словно мой тигр, только что побывал под ливнем, заставляя отодвинуть приятные эмоции и переключиться на насущные проблемы.
Сложно, но получилось.
И я шагнул в ночь, сливаясь с тенями старого парка Твердыни. Территорию покинул теми же воротами под многозначительный взгляд охраны, которая, разумеется, удержалась
Забрав лошадь, пересек пару кварталов спящего и почти пустынного города. Ночная жизнь, конечно же, в Мелетии водилась, но район дворца и особняков знати никто не рисковал тревожить в поздние часы. Да и городская стража не бездействовала. Меня, к примеру, успели вежливо окликнуть дважды. Но, само собой, никому и в голову не пришло спрашивать генерала Лигерии, что он делает на улице посреди ночи.
Особняк герцогов Рин встретил припозднившегося хозяина темными окнами. Лишь в каморке охраны теплилась свеча. Я с удовлетворением отметил, что мои люди не спали и несли стражу как должно. Пройдя по тропе к одному из второстепенных входов, кивнул молчаливому охраннику и бесшумно поднялся по лестнице, чтобы оказаться в своем кабинете. Несмотря на обилие событий, сон ещё не спешил подкрадываться и мне хотелось немного подумать в тишине.
Движение уловил буквально чутьем, а не зрением. Кинжал оказался в руке с привычной скоростью.
— Остановись, отец, это я, — прозвучало поспешное, и я грязно выругался, успев буквально в последний миг остановиться от броска оружия.
— Какого демона, Дар? — я схватил мальчишку за предплечье и втянул за собой в кабинет, — Мало того, что ты не спишь, так ещё и нарываешься на кинжал в брюхе по своей дурости! — буквально рычал на сына. Меня потряхивало от мысли, что мог ему навредить.
— Прости, — его голос звучал на редкость спокойно.
Выпустил его руку и быстро прошел к столу, зажигая светильник. Дарелл же замер напротив, глядя на меня немного устало, но без напряжения. Мне даже показалось, будто за этот день мальчик стал старше и сейчас я вижу перед собой мужчину, пусть тело ещё не обрело взрослые формы. А сын тем временем продолжил:
— Мне очень надо было с тобой поговорить, отец. — он слегка покачал головой, давая объяснения, а я отметил этот переход на «ты», который сын прежде себе почти не позволял, — Боялся уснуть, поэтому ждал здесь, а привлекать внимание слуг или лира Тамиша не хотел. Поэтому без света. Позволишь? — Дар указал на стул напротив стола. Я кивнул, слегка удивившись внезапной раскованности, которой я давно от него ждал, а сам присел в любимое рабочее кресло, которое помнило ещё отца и деда, а, возможно, и несколько поколений герцогов Рин.
Дарелл опустился на сидение и спокойно ждал моего разрешения продолжить.
— Я слушаю, сын. О чем пойдет речь?
— О тебе.
Наверное мои брови поползли вверх. Я ожидал чего угодно, но не такого ответа, а сын смотрел прямо не отрываясь своими золотистыми глазами, и самое удивительное, в его лице не было и намека на волнение, только спокойная решимость.
— Неожиданная тема для ночной беседы, не находишь? — мои руки сами опустились на столешницу, а я откинулся на спинку, пытаясь понять, что происходит с мальчиком.
— У меня было время подумать, милорд отец, — и снова ни грамма волнения. — Позволишь продолжить?
Я лишь сделал неопределенный жест открытой ладонью и кивнул, неотрывно глядя на сына.
— Мой лорд, послезавтра начнутся испытания в Академию и мы оба знаем, что я их не пройду, при условии боев во второй ипостаси, — он поднял руку и отрицательно покачал головой, — Не стоит, я — лорд Рин, и не откажусь от схватки, особенно после представления на приеме! Я помню чему меня учил ты: нельзя жить в
— С чего ты взял, что обязательно погибнешь, мой мальчик? — спросил его мягко. Боги, время подумать у него было! Вот и надумал, пока ты решал свои сердечные дела. Внутри стало гадко, хотя винить себя вроде и не за что.
— Потому что сделаю всё, чтобы разозлить соперника, — ответил он мгновенно и на лице была написана непреклонность.
— То есть ты решил, что эти чертовы испытания, настолько для тебя важны, что ты предпочтешь красивую смерть, лишь бы не пострадала гордость и репутация? Или я должен сделать вывод, что ты это делаешь ради рода, чтобы освободить нас от слабого звена? Так, сын? — я бил словами, видя, что попадаю в цель. Дар испугался. Не за себя, за меня. Сегодня, там на арене, он явно решил, что мне пора облегчить жизнь. Я его слишком хорошо изучил, несмотря на долгие отлучки. Потому как помню первые годы, когда мальчик не мог смириться с ущербностью и мне приходилось буквально вытягивать его из отчаяния и приучать быть сильным. Он и сейчас не сдался бы, плюнув на общество, и просто отложил поступление, как я ему и посоветовал бы при других обстоятельствах. Но я верил Лари, а значит всё может сложиться совсем иначе. Вот только этого героя я пока обнадеживать не буду. — Так я тебя вынужден огорчить, мне решительно все равно, что думает свет по этому поводу, а вот твоё самоубийство вряд ли меня порадует. Ты об этом не думал?
Дарелл упрямо смотрел исподлобья, поджимая губы.
— Я ведь знаю, насколько осложняю жизнь генерала Рина. Я хочу чтобы никто не смел манипулировать вами, милорд отец! Если не могу сделать так, чтобы вы мною гордились, то дам вам свободу. Это правильно! У них больше нечем будет на вас надавить, — он резко опустил глаза, — И тебе не надо будет жениться на этой…
В последних словах была такая горечь, что мне уже на полном серьезе захотелось придушить мерзавку Каролину. После ее папочки, конечно, но представить как хрустнет под пальцами тонкая шейка, прервав, наконец, потоки глупости и гадости, что льются из ее бесспорно красивого, но змеиного рта, мне ничто не мешало. Нет, я всегда подозревал, что эта девица даже не пыталась выйти за рамки воспитания и взглянуть на моего ребенка иначе, чем как на презираемого калеку, который лишь по странной прихоти богатого жениха отчего-то ещё не сдан в приют для таких же уродцев, по ее мнению. Но надеялся, что ей хватает благоразумия не доводить сына, хотя бы зная мое к нему отношение. Значит, я ошибался.
Почувствовал холодную ярость, вновь с трудом удерживая зверя. О, кстати, привет полосатый! Похоже, уже очухался и рвешь и мечешь, желая поквитаться хоть с кем-то.
Сын замолк, так и не поднимая глаз, ожидая моей реакции. А я просто смотрел на мальчишку, пытаясь успокоиться. Бездна, Тайгер, на самом деле ты слишком долго плыл по течению, боясь за сына и считая, что время лечит, если прикладывать побольше усилий. А ещё смирялся с некоторыми личными неудобствами. Подумаешь свадьба, главное что нас оставят в покое. В конце концов у меня всегда была армия. Мои оборотни, война и защита Лигерии — именно там я чувствовал себя на месте и забывал обо всем. До последней компании, когда и эта сторона жизни перестала избавлять от навязчивой боли, что жила в душе. Разочарование, смена ценностей… Да какая к демонам разница, что мной двигало? Сейчас всё было иначе и виделось в ином свете.