Гарантирую жизнь
Шрифт:
– Потом, прежде чем поставить ульи на поле, я еду к главному агроному нашей агрофирмы, предлагаю свои услуги по опылению для увеличения урожайности. Агроном, понятное дело, ломается. Обещаю меду. Начинает сдаваться. «Только как на это директор посмотрит?» Обещаю угостить и директора…
– Оглоеды!
– Во-во, начинаешь соображать. Дальше гружу пчел и везу на выбранный участок. На каждом посту окрик инспектора: «Стой! Что везешь? Кажи ветеринарное разрешение на пересечение границы района!» После этого начинают проверять документы на прицеп. А прицеп у меня особый, самодельный, на десять ульев, регистрации не подлежит. «Где регистрация, старый хрен?!» Что я ему скажу? Опять выручает
– А в милицию не заявляли? – покрутил головой Тарасов.
– Милиция сама не хуже тех рэкетиров. И на рынке то же самое – плати, а то не продашь ничего! За торговое место – плати, за спецанализы меда – плати, за камеру хранения – плати… Э, да что там говорить! – Евстигней Палыч снова махнул рукой. – Вот и остается из каждой фляги половина. Как же тут меду не дорожать, коли пчеловодов повывели почти всех? Пасек все меньше и меньше, а любителей халявного меда все больше. У нас в районе лет десять назад их было под полторы тысячи, а ныне и полсотни не наберется.
Старик допил варенец, поднялся и засеменил в сени.
– Потом еще погутарим, займусь делами. Хорошо, что вы сегодня приехали, утром уже не застали бы, я на пасеку собрался. За харчами приехал да за кое-каким инструментом.
Глеб глотнул вкусного, с хмельком, золотистого напитка, посидел, ни о чем не думая, вспомнил о Софье и поборол лень, пошел умываться. Баня будет готова не раньше чем через четыре-пять часов, а ходить потным и грязным не хотелось.
Вымывшись по пояс, он переоделся в чистую голубую футболку, надел шорты и вышел на улицу. И первая, кого он увидел у соседней хаты, была Софья!
В цветастом сарафанчике, загорелая, длинноногая, красивая, она шла ему навстречу с полиэтиленовым пакетом в руке, сопровождаемая дочкой Оленькой, и разговаривала с ней. Затем увидела застывшего Тарасова и остановилась, изменившись в лице.
– Глеб?!
– Я, – очнулся капитан.
– Как ты меня нашел?!
– Я не искал, – улыбнулся он, делая шаг вперед. – Так получилось.
– Господи! – выдохнула она, роняя пакет. Потом сделала шаг, другой и бросилась в его объятия. – Господи, как я по тебе соскучилась!
Оленька, выглянувшие из кустов малины Настя и Акулина, соседка Евстигнея Палыча и он сам от крыльца, глядели на эту встречу с благожелательным любопытством, и даже природа вокруг, казалось, одобряла происходящее подувшим свежим ветерком.
Земля – небо
Адепты НРИ
Если приходилось лететь в командировку за рубеж, Аким Давидович Сосновский пользовался самолетами ведущих компаний мира, но внутри страны он предпочитал летать на личном реактивном самолете «Сессна» чешского производства. В пятницу четвертого августа он как раз и собирался им воспользоваться, чтобы отправиться в приуральский городок Лысьва – на охоту. Уважаемый бизнесмен и политик имел здесь собственные охотничьи угодья. Не то чтобы он был заядлым охотником, спящим в обнимку с ружьем, просто любил пострелять по движущейся живой мишени, пустить в кровь адреналин.
Вылет должен был состояться в три часа пополудни из аэропорта в Жуковском, однако задерживался. Вместе с Акимом Давидовичем собирался лететь еще один человек, представитель гильдии магов России Харитон Кобяга, изъявивший желание изучить «законы единого мироощущения» в российской глубинке, но почему-то
Прождав напрасно больше часа, Сосновский сел в самолет, способный нести десять пассажиров, двух летчиков и стюардессу и оборудованный по последнему слову техники комфорта, и велел отправляться. С ним вместе летели две молоденькие девочки из числа начинающих шоу-певиц и восемь телохранителей во главе с бессменным руководителем собственной службы безопасности Сосновского полковником Иваном Шенгеровичем Замятиным.
Раздосадованный задержкой и отсутствием собеседника, с которым надо было позарез обсудить важные концептуальные проблемы, Аким Давидович устроился в персональном кресле, подогнанном специально по его фигуре, и ослабил узел галстука стоимостью в тысячу шестьсот шестьдесят долларов. Такого галстука не было ни у одного высшего должностного лица России: он был сделан из крокодильей кожи особой выделки, и на нем был выгравирован лунный пейзаж, подчеркиваемый светящимися красками.
Впрочем, Сосновский мог себе позволить одеваться и более нестандартно, что он и делал, имея несколько компьютер-костюмов из особой ткани. Даже направляясь в Лысьву, то есть к черту на кулички, он надел такой костюм, отливающий бархатной позолотой, с помощью которого можно было через спутниковые сети выйти в Интернет или в любой компьютерный банк данных. Клавиатура для такого костюм-компьютера была не нужна, он имел встроенную диалоговую аудиосистему.
– Чай, – коротко бросил Аким Давидович стюардессе, когда самолет взлетел.
В моменты плохого настроения под руку ему старались не попадаться и отвлекать от раздумий не решались. Знали это и притихшие певички, проинструктированные Замятиным.
Красивая стюардесса принесла чай. Он был сделан по особому рецепту: полрюмки рома, полрюмки сухого вина, полрюмки водки, полрюмки текилы, полрюмки джина, сок лимона и полстакана кока-колы, – и представлял собой коктейль под названием «чай со льдом по-лонг-айлендски». Обычный чай Аким Давидович пил редко.
В принципе ему было отчего прийти в раздражение и без художеств мага, частенько позволяющего себе опаздывать на совещания и манкировать обязанностями консультанта. Только что пришло сообщение из Ярославля об уничтожении отрядом ЧК «финансово-боевой единицы», то есть группировки, похищающей людей по заказу руководителей НРИ, и это была уже третья успешная операция «чекистов», закончившаяся ликвидацией бандитов и освобождением пленников. Мало того, на сей раз были освобождены дети, предназначенные для особой цели – калибровки «живого пси-локатора», роль которого должен был сыграть один из храмов БЕСа.
Аким Давидович скрипнул зубами. Деятельность особых групп спецназа, подчиняющихся непосредственно президенту, – ЧК и «Хорс», – не только действовала на нервы, но срывала подготовку эксперимента глобального зомбирования населения России, и теневые лидеры Запада уже высказали Сосновскому свои претензии по этому поводу. За президента надо было браться всерьез, выводить из игры, пока его не прибрали к рукам вербовщики Катарсиса.
Аким Давидович отхлебнул «чаю» и снова скрипнул зубами.
Несмотря на оптимистические доклады НРИ лидерам мировой СССР, он понимал, что инициативой постепенно овладевает Катарсис, «виртуальная организация сопротивления русского пространства», и бороться с ней было все труднее и труднее. Волхвы, руководящие Катарсисом и его «боевыми силами» – Сопротивлением, начинали выходить из тысячелетнего забвения и выращивать свой порядок, отвечающий их понятиям Высшей Справедливости.