Гарантирую жизнь

Головачев Василий Васильевич

Сосновский скрипнул зубами в третий раз.

Неслышно возник у кресла Замятин.

– Слушаю, Аким Давидович.

– Садись, – кивнул на кресло рядом Вождь НРИ.

Полковник сел.

– Докладывай. Причины наших провалов. Почему мы прокалываемся, теряем темпы?

– Потому что концепция наших противников сильнее, – ответил Замятин. – Они привлекают к реализации своих идей умных людей, причем добровольцев, понимающих ситуацию, мы же опираемся на зомби.

Аким Давидович с удивлением посмотрел на руководителя секьюрити. Таких откровений

он от него не ждал.

– Но ведь зомбированными людьми управлять легче! Стадо всегда подчинялось только кнуту и прянику.

– Ситуация изменилась. Мы командуем быдлом, но думающие люди нам неподвластны.

– Да и черт с ними! Есть разные методы управления, для того мы и создаем психотронную систему, чтобы управлять всеми, в том числе и думающими. А ты что же, сомневаешься в нашей победе?

– Мои мысли не мешают мне работать, – уклончиво ответил Замятин.

– А ты от нас не сбежишь, полковник?

– Нет.

– Почему?

– Власть. – Замятин растянул бледные губы в кривоватой улыбке. – Власть – единственный наркотик, который напрямую не приводит к физиологическим изменениям в организме человека.

– Любопытная философия. Ты надеешься на изменение масштаба власти?

– Когда вы станете президентом, я останусь начальником охраны, этого вполне достаточно.

Аким Давидович окинул взглядом одутловатое, с мелкими чертами, невыразительное лицо полковника, пожевал губами и допил «чай». Подозвал стюардессу:

– Подавайте обед. Продолжай, – кивнул он Замятину.

– Спецназ президента действует успешнее наших парней потому, что сформирован из самых классных специалистов своего дела. У нас таких нет даже в ФАС.

– А «тающие»?

– Мы так и не научились сохранять кондиции «тающих» длительное время. Спустя два-три месяца после программирования у них начинается процесс фрустрации, заканчивающийся обычно через полгода полной деградацией.

– Ты хочешь сказать, что мы не сможем создать спецкоманду соответствующего уровня?

– В принципе, можем, и я этим занимаюсь, но проще переподчинить уже созданные команды – те же ЧК и «Хорс».

– Каким образом? – заинтересовался Сосновский.

– Спецназовцы обеих групп привыкли подчиняться своим командирам, а их мы как раз и сможем закодировать. – Замятин помолчал. – Или купить.

Сосновский улыбнулся.

– А не зря я тебя из зоны вытащил, качественно мыслишь. Установил, кто командует отрядами президента?

– Пока нет, у нас нет доступа к секретным серверам президентской службы безопасности. Попросите Кобягу, он поможет.

Аким Давидович нахмурился, недовольно буркнул:

– Этот гребаный экстрасенс зарвался. Иногда мне кажется, что он или работает еще на кого-то, или готовит собственную революцию.

– Конунги такого уровня работают в основном на себя, – безразличным тоном сказал полковник. – Я думаю, их лучше не злить. Работают с нами – и то хорошо.

– С чего это ты стал его защищать?

– Я защищаю не его, а вас. Помните, как первый Директор Проекта Бессараб попытался запрограммировать

с помощью «лунного света» одного из грэев? Что из этого вышло?

– Не пугай, – отмахнулся Аким Давидович, с проснувшимся вожделением глянув на голые ноги стюардессы, которая принесла ему обед. – Бессараб не рассчитал своих сил, и у него не было такой аппаратуры и таких идей, как идея использовать группы людей в качестве живых пси-усилителей и пси-радаров. – Сосновский опрокинул в рот рюмку водки и принялся за еду. – Кстати, как идет подготовка к эксперименту в Вологде?

– Настоятель БЕСа уже закончил формирование массы усилителя, доведя численность молодых и здоровых послушников до необходимого количества в сто человек, и готов к демонстрации.

– Нам придется провести эксперимент без калибровки усилителя. Ждать, пока оставшиеся на свободе охотники за живым «расходным материалом» добудут необходимое количество детей, нецелесообразно.

– Включение такого солидного эгрегора без настройки опасно.

– Для кого?

– Прежде всего для послушников храма.

– Наберем новых в случае чего. Ничего с ними не сделается. Ты лучше давай побыстрее формируй триангулы [11] . Как продвигается дело?

11

Триангулы – группы, в состав которых входят специально обученные старик, женщина и ребенок.

– Есть определенные сдвиги. К концу августа у нас будет пять триангул и женская монада. Женский батальон Российского Легиона был расформирован, но я нашел концы и теперь собираю баб-профессионалок по всей стране.

– Молодец, так и до генерала дорастешь, – пошутил Аким Давидович, не заметив сверкнувший в глазах собеседника огонь. – Ладно, потом о делах поговорим, пригласи ко мне девочек.

Замятин освободил кресло, направляясь к щебечущим красавицам, ждущим, когда их господин обратит на них внимание, и в это время тихо зашипел воротник костюма Сосновского – это сработала система вызова абонента личной компьютерной сети. Аким Давидович сунул руку во внутренний карман пиджака, включая аудио-диалог с компьютером.

– Прошу прощения, вождь, – прошелестел голос диалог-системы, слышимый только Сосновскому. – Я не смог вовремя предупредить о моем опоздании.

– Харитон? – осведомился Аким Давидович, жестом останавливая подходивших к нему певичек. – В чем дело?

– У меня появилось более важное дело, – ответил конунг, – но я к вам вскоре присоединюсь. Хочу предупредить: президент принял решение убрать вас. Задание на разработку плана операции получили и командир «Хорса», и начальник ЧК. Чей план будет лучше, тот и получит карт-бланш на ликвидацию. Я вам потом сообщу, кто именно. А пока будьте осторожны, Вождь. В ваших руках судьба НРИ, мы хотели бы и дальше видеть в вас союзника по общему делу смены общественных систем, поэтому не делайте ошибок.