Гарантирую жизнь
Шрифт:
– Певцов, – показал ему еще раз удостоверение Хмель. – Мне бы хотелось, чтобы этого парня освободили как можно быстрей.
– Посидит несколько суток в КПЗ, ничего с ним не сделается, – пожал жирными вислыми плечами Швачко. – Невелика цаца.
– А если он невиновен? – спросил Никифор, сдерживаясь.
– Я же сказал – разберемся. Решайте свои задачи, майор, а нам оставьте наши. У вас все?
Никифор усмехнулся, кивнул на экран компьютера.
– Конура, Луна и кости избавляют нас от злости?
Замначальника
– Что вы имеете в виду?
– Я пошутил. Так как, договоримся по-родственному?
– Навряд ли, майор. Не имею права.
– Имеешь, но не хочешь, – снова усмехнулся Никифор. – Вот если бы тебе позвонили сверху…
– Что ты сказал?!
– Я сказал, выпусти Кахоева! – жестко проговорил Никифор. – Этот человек нам нужен, понятно?!
Глазки капитана Швачко раскрылись шире, в них мелькнула растерянность, сменилась пренебрежением и раздражением.
– Майор, если не хочешь неприятностей на свою задницу – выметайсь-ка из кабинета! – Он протянул руку к селектору, но не дотянулся.
Никифор выхватил из стаканчика на столе остро заточенный карандаш и вставил в ноздрю капитана.
– Замри! Одно мое движение – и карандаш войдет на три сантиметра в твои заплывшие дерьмом мозги! Улавливаешь мысль? Не кивай, это чревато. Итак, крыса штабная, сейчас ты вызовешь кого надо и отдашь приказ освободить Кахоева! Понял? Если попытаешься шебуршиться, я вызову сюда бригаду СОБРа и развалю всю твою богадельню! Это говорю тебе я, ка… э-э, майор Певцов, командир группы особого назначения! Понял?
– По… нял, – прошептал взопревший капитан Швачко.
Никифор потянул носом, поморщился, вынул из носа капитана карандаш.
– Экий ты… ароматный, капитан, как газовое месторождение. Звони.
Швачко вдавил клавиш селектора, блеющим голосом вызвал капитана Стародубцева. Вскоре явился Стародубцев, пожилой, с залысинами и выдающимся брюшком.
– Слушаю, Владимир Илларионович, – попытался он вытянуться.
– Проследи там, Афанасий Петрович, – морщась, сказал Швачко. – Пусть освободят Муртазу Кахоева и доставят сюда.
– Зачем?
– Что за вопрос, Петрович? За ним тут пришли.
Капитан Стародубцев посмотрел на Никифора.
– Следствие еще не закончено.
– Да иди уже, капитан, – снова поморщился Швачко, – это не наше дело. СОБР заинтересован в этом бан… Кахоеве.
Стародубцев еще раз посмотрел на Хмеля и вышел.
– Я буду жаловаться вашему начальству, – пообещал несколько успокоившийся Швачко.
– Ой, не советую! – проникновенно сказал Никифор. – Начальство меня, возможно, и накажет за инициативу, но я всегда найду способ отблагодарить тебя адекватно, возможностей у меня хватает. Улавливаешь мысль?
Швачко опасливо придвинул к себе стакан с карандашами.
Ждать
– Снимите, – кивнул Никифор на наручники, вставая из-за стола.
Конвоир-сержант снял металлические браслеты.
– Документы отдали?
– У него были только права.
– Верните.
Сержант посмотрел на Швачко. Тот кисло кивнул.
– Верните.
Сержант козырнул и вышел.
Хмель посмотрел на Швачко.
– Спасибо, капитан. В долгу не останусь. Если понадобится помощь, звони в районный СОБР майору Певцову. – Никифор подтолкнул заросшего щетиной дядю Шарифы к выходу. – Двигай, дома поговорим.
Сбитый с толку Муртаза Кахоев зашагал впереди.
Никифор ждал, что их остановят в холле здания, но обошлось. Капитан Стародубцев вернул Кахоеву права, и тот в сопровождении Хмеля вышел из здания милиции. «Боров» Швачко поверил в «легитимность» визита коллеги и тревогу поднимать не стал.
Никифор и бывший задержанный спустились по лестнице на улицу.
– Садись в машину, – сказал капитан.
– Не сяду! – уперся Муртаза. – Куда ты меня хочешь везти?
– Садись, быстро! – Ноздри Никифора побелели. Он едва удержался, чтобы не врезать чеченцу по морде.
Тот встретил его бешеный взгляд, вздрогнул и полез в кабину «Хорьха». Никифор завел двигатель, повел машину к центру города, но за мостом через реку остановился и бросил, не глядя на пассажира:
– Вылезай.
– Что? – растерялся Кахоев.
– Выметайся и катись на все четыре стороны! Ты свободен!
Не веря ушам, дядя Шарифы помедлил, сверля Никифора взглядом, открыл дверцу, вылез. Нагнулся к окошку:
– Спасибо… я твой должник…
– На том свете сочтемся, – буркнул Никифор, рванув машину с места.
Вскоре он успокоился, заехал за Шарифой на работу и увез ее, обрадованную известием об освобождении дяди, домой.
Так закончился четверг.
А пятница началась со срочного вызова Гвоздецкого:
– Быстро на базу, капитан! Час на дорогу, час на сборы – и в путь!
– Куда?
– В обед ты должен быть в Ветлуге, это городок в Нижегородской губернии. Там тебя встретят наши разведчики. Остальное объясню на инструктаже.
Связь прервалась.
Никифор выругался про себя: он надеялся в этот вечер четверга сходить с Шарифой в театр, – позвонил ей на работу и сообщил неприятную новость: