Гарантия на любовь

Светлакова Евгения

— Я не хочу есть, — созналась, стирая с щек слезы. Хотя я не ела с самого утра.

— Зато я хочу! Притом, такой шанс, пока твоя мать не видит! — твердо заявил папа, увлекая меня за собой. — Ты же не позволишь своему старику есть одному? Или позволишь? А что, если твоя мама меня потом разлюбит? Что тогда? Как я жить буду? — тараторил отец, явно пытаясь меня заболтать. Знаю я его веселость, она напускная, как и стремление выглядеть беззаботным, на деле же он очень серьезен, рассудителен, да и в целом просто человек-загадка. Мама, например, говорила, что в молодости он не прочь был пригласить на свидание не одну девушку, а сразу двух, если не трех, а с новыми подробностями,

не удивлюсь, что в то время, пока мама была замужем, он весьма неплохо сводил с ума противоположный пол. Да и только сейчас я начинаю понимать, до какой степени Николаев на него похож во многих привычках, даже по манере усмехаться.

— Ну просто обхохочешься, — пробормотала, шокированная такой мыслю.

— Что ты говоришь? — прервал свой монолог папа о прелестях Великого Новгорода, куда его занесло в очередную командировку.

— Говорю, что никак не могу позволить, чтоб мама тебя разлюбила, — постаралась улыбнуться я.

— Вот и я о том же, — усмехнулся папа ничем не хуже, чем это делает Николаев, когда не верит сказанному собеседником. Проклятье, он теперь мне везде мерещиться будет?

Папа опять принялся болтать, усыплять мою бдительность, чтоб, когда я расслаблюсь, задать каверзный вопрос. То, что он позвонил и сказал, что он в Великом Новгороде, для меня было как спасение. Мне надо было просто сбежать, куда угодно сбежать… денег на билет хватило, на обратный… черт с ним, разберусь. Мне бы еще сообразить, как папе не сдать Николаева с потрохами, слезы-то он уже видел, а если я скажу, из-за кого они…

— Ну и чего плачем, от кого бежим? Опять с матерью не смогли договориться? — в лоб спросил отец, когда мы уже устроились за столиком в Макдональдс, и передо мной поставили большой стаканчик кофе, наггетсы, несколько чикенбургеров и фиш рол, видно, чтоб не ошибиться.

— Нет, — я покачала головой, — с ней мы поговорили и друг друга поняли…

— То есть, ты более от нее не прячешься?

— Нет.

— Так, и слухи о том, что ты замуж собралась, правда?

— Да, — я виновато опустила голову, папе-то я и не подумала сообщить, только вот свадьба… а нужна ли она мне теперь, если, оказывается, все просто игра… я не хочу быть всего лишь средством для достижения цели…

— Ну и прекрасно, и чего так невесело? Обидел, а может, еще чего? — сразу стал серьезным папа. — Только скажи. Я его…

— Нет, — воскликнула быстрее, чем успела сообразить, что кричать нет смысла. — Нет, не обидел, просто…

Я не договорила, не зная, как объяснить случившееся. Я с самого начала шла на это больше из расчета, так чего я дуюсь? Мы же изначально играли, да, игра перешла границы и престала быть игрой. И, да, я не знала условия, и что? Ну, увидела договор, да, на нем стояли подписи Коли и его дяди, но даже моего скромного знакомства с этой семьей, и тем более Ярославом, хватит на то, чтоб понять, что этот договор при общении с ними — просто необходимость, уж больно часто они меняют условия, запутывают, всегда меняют слова, да, если честно, с такими договор не помешает заключать абсолютно на все. А еще диктофон… Так от этого я сбежала? Да нет, если подумать… Можно было просто позвонить или дождаться вечера и потребовать объяснений, я имею право такое знать… Как-никак, я буду той, кто станет рожать ему детей… Черт, я, скорее, обижена тем фактом, что мне не объяснили детали, что не посчитали нужным рассказать, усомнились в том, что я пойму… Вот что обидно. Почему он мне не доверился? Или все его слова о любви просто обман?

— Что просто? Твое молчание я могу понять только как обидел. Еще и ревела, вон как сорвалась ко мне.

— Да нет, пап, я просто соскучилась.

А с Колей… — начала разубеждать я.

— Ага, значит, Николай, отлично, — перебил меня папа, потирая руки.

— Пап, только не надо рукоприкладства. Хорошо?

— Это как повезет, — пожал плечами отец. — Ты плакала, и причина слез — он, это точно причина разбить ему нос.

— Пап!

— Не папкай, а объясняй. Может, и не стану рихтовать ему фасад. Ну, молодая леди, рассказывайте, мне очень любопытно…

Я вздохнула, вот что-что, а откровенничать с папой хотелось не сильно, но я сама к нему приехала, и говорить, что все нормально, поздно.

— Ну, все началось с того, что он меня чуть не сбил… — вспомнила сцену летнего знакомства.

— Да он!..

— Да не сбил же, просто… ну, на парковке дело было, я на самокате. Я потом ему фару разбила, чтоб смотрел…

— И правильно сделала, — довольно кивнул родитель, я улыбнулась, вот кто всегда потакал моим дракам и говорил, что я умничка. Даже если его вызывали к учителю.

— Возможно, потом я на него мохито перевернула, а он меня еще защитил… а вот недавно я влетела в него на самокате. Опять фара разбилась, еще и капот помяла, кофе на него вылила…

— Да у вас, погляжу, все серьезно, — не выдержал папа и хохотнул. Ну да, наверное, смешно слушать…

— Угу, а потом началось все… — я набрала в грудь побольше воздуха и начала чистосердечное признание. Папа поймет, папа точно поймет…

* * *

Николай

— И что я тебе должна сказать? — строго спросила Надежда Львовна, сверля меня взглядом, я даже не сомневался, что Наташа ей уже доложила про «договор», и я сейчас явно в невыгодном свете. Но, кстати, она единственная, кто с улыбкой отнесся к нашему побегу со свадебного салона.

— Надежда Львовна, я, правда, не хотел, — не отводить взгляд от карих, как у дочери, глаз оказалось нелегко. Умеет она припечатывать к стенке молчаливым укором!

— Не хотел он, — хмыкнула теща и отступила в квартиру, — проходи, чего на площадке разговаривать.

Она сделала несколько шагов назад, и я зашел следом. В коридоре стоял чемодан и пакеты, точно, у нее же сегодня поезд! Отпуск закончился, она домой… А мы… Как некрасиво вышло.

— Ну, расскажешь, что случилось? — насмешливо спросила женщина, и я по тону понял — ей точно доложили.

— Мне бы хотелось изначально знать, что вам успели поведать.

— Что ты аферист и хочешь использовать мою дочь, — хмыкнула очень уж спокойно для той, кто около двух недель назад была очень воинственно настроена.

— Как ожидаемо, — хмыкнул я.

— Ну, ожидаемо, не ожидаемо, а я не знаю правды, мне все истории будут хороши. Могу и в эту поверить, или есть еще какая?

На меня посмотрели с интересом. Невольно прищурился — для женщины, у которой «пропала» дочь, слишком спокойна, значит, даже если Юлька не тут, я смогу узнать, где. Только, кажется, придется каяться во всех грехах…

— Вам честно? — я вздохнул, понимая, что не честно не получится. — Я идиот и кретин. Я посмел обидеть женщину, которую люблю — этого достаточно?

Она сканировала меня словно рентгеном, интересно а она не пробовала работать на таможне? С таким-то взглядом никакая контрабанда не пройдет… Я усмехнулся своим мыслям, стараясь не отвести взгляд.

— Интересное заявление, но я могу тебе верить? Или и на это договор есть?

— Договор не относится к Юле, это больше чтоб дядя не дал задний ход, когда понял, что я выбрал себе жену согласно своим желаниям, а не прихоти семьи… Я не люблю, когда мной играют. Я не пешка.