Гарем чужих мужей
Шрифт:
– Мне – «Хеннесси», – сказала Верка, которую Лешка тут же узнал по голосу, но не успел выразить свое мнение по поводу ее желаний, так как сынок добавил, что он хочет колбаски твердого копчения, которую дядя Костя сегодня утром забыл купить. Сынок также желал персикового нектара, белого шоколада и ананас.
Верка тем временем больно ткнула Костю локтем в бок и кивнула на аппарат.
– Мне бы пивка, – кашлянув, сказал братец. Я подняла большой палец вверх. Верка еще раз ткнула братца локтем. – Ящичек, – добавил Костя. – Лучше «Балтики» «троечки».
После третьего Веркиного толчка
Афганец на другом конце провода для разнообразия замолчал, выслушивая наши пожелания, потом более спокойно уточнил:
– Вы там что, совсем с ума все посходили?
– А в чем дело? – невозмутимо спросили мы хором.
– Будет вам сейчас ящичек пивка! И помидоры с орешками, – прошипел Афганец и повесил трубку.
Я тоже отключила связь и посмотрела на родственников.
– Мама, как ты думаешь, дядя Леша приедет? – ехидно взглянул на меня сынок.
– Думаю, что принесется, как вихрь, причем без шампанского, коньяка, пива, фруктов и колбасы. Не говоря уже про орехи и чипсы. Ладно, вы там доедайте, а я пошла краситься.
Я оказалась права: Алексей Петрович вскоре ворвался к нам в квартиру собственной персоной в сопровождении двух громил, с которыми мне уже неоднократно доводилось встречаться, и какого-то совершенно незнакомого типа. У типа в глаза бросались брови а-ля ранний Брежнев, может, даже Вий. Громилы вежливо поздоровались (общение со мной благотворно на них подействовало, и они научились хорошим манерам – по крайней мере в общении с членами моей семьи) и остались у двери переминаться с ноги на ногу (они уже знали, что лучше не вмешиваться в наши семейные разборки с их шефом). Незнакомый мужик встал рядом с ними, Алексей же Петрович без приглашения рванул прямо по коридору в комнату, где с люстры свисала Яшина клетка, под которой неустанно дежурил кот, отлучаясь только для приема пищи.
– Все мужики – коз-ззз-лы! Коз-ззз-лы! Коз-ззз-лы! – заметив Лешку, прокричал Яша.
Афганец резко затормозил и, казалось, забыл, зачем прибыл. К действительности его вернул кот, укусив за ногу. Кот у всех гостей требует дань: пришел – давай еду, иначе зачем пришел? Лешка очнулся и заорал. Но если он своим зычным командирским голосом обычно мог перекричать нас с Веркой, то с Яшей подобное не проходило. Предки попугая, возможно, жили в сельве Амазонки и призывали своих братьев, улетевших на несколько километров…
Наконец Лешка выдохся и устало спросил:
– Где ты взяла эту тварь? Это ты его научила или он уже сам умел говорить? Ты его поэтому и выбрала?
Но птица Лешку на самом деле интересовала мало.
– Принимай гостей, – велел он.
Костя тут же организовал стол – как раз под клеткой попугая, встречавшего каждого мужчину кодовой фразой, но у нас в доме явно не хватало выпивки и закуски, чтобы угостить четырех здоровых мужиков.
– Костя, сходи в магазин, – посмотрел на него Афганец и достал бумажник.
– Косте опасно выходить из дома, – твердо заявила я.
– Его могут украсть амазонки, – добавил сынок.
– Мы только вчера спасли его из заточения, – сообщила
Афганец, незнакомый мужчина и гоблины переводили ошалевшие взгляды с меня на Верку, потом на Сашку, Костю и обратно.
– Не понял, – произнес Афганец.
– За Костей гоняются амазонки, и мы еще не решили, как их нейтрализовать.
Лешка закрыл глаза, потом открыл, незнакомый мужик смотрел на нас так, словно мы все вчетвером сбежали из сумасшедшего дома или он случайно сам, по неведению оказался в больнице имени И.И. Скворцова-Степанова, где вынужден общаться с психами.
– Мне нужно выпить, – тихо сказал Афганец.
Я тут же налила водки (то, что осталось от одноклассника и Ученого, но всем этого явно не хватит, а наливки и настойки Лешка не пьет) и предложила ему отправить своих мальчиков, повторив им, что следует купить. Костя вдруг заявил, что сейчас быстренько напишет мальчикам список продуктов: нельзя же заставлять женщин (нас с Веркой) и ребенка (Сашку) таскать тяжелые сумки, а Косте в ближайшее время придется сидеть в квартире безвылазно. Но ведь ему надо кормить семью! Братец рассказал теперь Лешке про потенциальную язву у членов нашей семьи и Верки и свои муки совести, если он не будет следить за нашим правильным питанием.
– А зачем Костя амазонкам? – поинтересовался Афганец, хряпнув водки и закусив маринованным огурчиком (Костя соленые не делает). Вопрос с язвой пропустил мимо ушей.
Костя отвечать не стал, предоставив эту почетную миссию нам с Веркой, и вместе с гоблинами комнату покинул, решив тихо побеседовать в кухне. Возможно, объяснить им, как выглядят необходимые нам продукты, так как, судя по внешним данным, было не похоже, что мальчики ходят по магазинам. Только при виде их продавщицы вполне могут нажать кнопку вызова милиции или охраны. Или охрана просто не пустит их в магазин.
– Амазонки что, никого другого выбрать не могли? – продолжал Лешка. – Им ведь вроде бы мужчины требовались только для оплодотворения? Им же нужно здоровое потомство, способное вести войну? А от Кости кого родить можно?
– У Ланы с Костей одни и те же мать и отец, – заметила Верка с невинным видом.
Афганец перевел взгляд с Верки на меня – и расхохотался.
– У женщин, конечно, странная логика, – сказал он, – но в данном случае и я все понял. От Ланы они родить не могут, решили от братца… Костя-то рад? Сколько амазонок ему удалось оплодотворить? Ланочка, когда ждешь появления племянниц? Кстати, а если родятся мальчики, их Косте отдадут? Лана, тебе мало одного ребенка? Какое счастье вам привалило!
– А ты был бы счастлив посидеть в гробнице на хлебе и пепси-коле? – взвилась я.
– Так, давайте-ка все по порядку, – велел Лешка.
– Нет уж, вначале ты объясни, зачем тебя принесло. И, может, представишь своего товарища?
Не сговариваясь, мы с Веркой улыбнулись незнакомому мужчине. Ему было на вид около сорока, рост – под метр восемьдесят, плотного телосложения, с животиком, выглядел солидно и холено. Из-под ворота рубашки проглядывала толстая золотая цепь, на руках красовались два перстня: на правом мизинце – с крупным бриллиантом, на левом безымянном – просто печатка с каким-то вензелем.