Гарем чужих мужей

Жукова-Гладкова Мария

На всякий случай я также достала из сумки гранату и поигрывала ей, считая, что один мой воинственный вид должен отпугнуть потенциальных врагов. Верка, Костя и Сашка резвились в озере, заплыв на середину. По-моему, теперь Костя уже полностью отошел от приключений (попривык немного?), да и Веркино присутствие всегда действует на него благотворно. Верка, конечно, сегодня останется у нас (для завершения процесса излечения братца), а завтра мы заставим его рассказать обо всем случившемся подробно. Оставлю его в покое сегодня,

хотя любопытство распирает… Я зевнула. Первый выходной из двух прошел уж слишком бурно.

Родственники с подругой уже плыли назад.

– Классно! – крикнул мне сынок. – Мама, давай сюда!

– Когда кто-то из вас меня сменит. Ну, у кого есть совесть?

Странно, но она оказалась у всех троих, что стало для меня новостью.

Я поплавала в одиночестве и не очень долго (все-таки предпочитаю делать это, когда светит солнце, чтобы потом тело естественно обсыхало в его горячих лучах) и вылезла на берег.

– Котик, а ты когда-нибудь пробовал заниматься любовью в воде? – спросила Верка моего брата.

Костя поперхнулся и с опаской посмотрел на меня, словно спрашивая разрешения. Сашка, с трудом сдерживая смех, отвернулся.

– Валяйте, – дала я царственное разрешение любовничкам. – Саша, пошли отсюда.

– Но, Лана… – открыл рот братец.

– Это ускорит процесс твоего выздоровления.

Костя хотел еще что-то вякнуть, но его уже подхватила Верка, и они рухнули в воду.

Мы с Сашкой переоделись у машины и бросили в пакет мой купальник и его плавки. Я заткнула пистолет за пояс, Сашка поигрывал гранатой.

– Мама, а что будет с тем дядей? – спросил сын, которому мы по пути сюда успели рассказать, в каком состоянии нашли некого армянина.

Меня мучила совесть, но я честно считала, что тому мужчине уже не помочь: с таким количеством травм он никогда не сможет жить, как нормальный человек, а ведь у него, судя по внешним повреждениям, есть и внутренние. Более того, я считала, что у мужика съехала «крыша». Даже если бы он и мог выжить физически, психическое здоровье он уже не вернет никогда. Радость освобождения Кости – живого и вроде бы невредимого – затмила воспоминания об увиденном в склепе. Но…

– Мама, ты думаешь, кому позвонить? – вернул меня к действительности голос сына.

– Признаться честно, – сказала я, – мне хочется разобраться, что это за лавочка.

– Опять куда-то влезаешь?

– Не куда-то, а в замок. Что тут происходит? Что тут делают с людьми? С какой целью? Надо будет выслушать дядю Костю. Ты понимаешь, что уже погибли несколько человек? А сколько вообще, мы даже не представляем. Этот армянин – все-таки не жилец. Поверь мне как медику. В лучшем случае он – клиент психушки.

– И ты считаешь, что им нужно пожертвовать, чтобы спасти других?

Я кивнула, серьезно взглянув на сына. Я считала, что нас, по всей вероятности, из замка не видели.

Амазонки – или кто они там – могут решить, что Косте удалось сбежать самому. Можно ли сдвинуть плиту, находясь внутри? Пусть считают, что можно. Хотя, не исключено, они и проверяли это. Но пусть решат, что Костя супермен. Братцу было бы приятно это услышать. Он сдвинул плиту, она раскололась (зачем ему ее беречь?), он попытался спасти товарища, но понял, что это ему не удастся, и убежал один.

Поверит ли кто-то Косте, если он расскажет о случившемся? Я не имею в виду нас с Веркой и Сашкой. Мы-то в любом случае поверили бы. А вот если бы чей-то брат вернулся домой и сказал, что его держали в плену в гробнице?..

А ведь Витя, Маринкин муж, говорил, что его держали в плену амазонки. И как это воспринималось окружающими? Например, нашими правоохранительными органами? Остался бы жив – вполне мог бы загреметь в психушку. И ведь сколько таких… Хотя вроде бы амазонка сказала бабулькам, что Витин побег – первый случай. Вот вам второй.

Надеюсь, что амазонки не свернут свое предприятие и не перенесут его в другое место и мы сможем во всем разобраться. Они ведь тут очень неплохо устроились: в строительство замка вбуханы немалые средства, стоит он обособленно, что их явно устраивает. Народу в окрестностях живет мало, рядом – старое кладбище… Да и подъ-ехать на машине назамеченными невозможно. Местные деревенские туда уже не суются: слухи нехорошие пошли, возможно, запущенные самими амазонками. Только почему мумию не закопали в землю? Или были так уверены, что никому не придет в голову залезать в склеп?

– Мама, мы сюда еще вернемся? – спросил Сашка. – Будем брать замок штурмом?

– Когда мы что-то брали штурмом? Нужно действовать умом и хитростью. Как и обычно.

Я подмигнула Сашке.

В это мгновение тишину ночи прорезал истошный вопль. Орал братец.

Глава 7

Ленинградская область, ночь с 31 июля на 1 августа,

с субботы на воскресенье

Не сговариваясь, мы с сыном как две дикие газели рванули к озеру. Я, правда, успела нажать на пульт сигнализации, чтобы закрыть Веркину машину. Нам только угона не хватало.

Сашка несся, держа в руке гранату (правда, чеку пока не выдергивал), я выхватила из-за пояса пистолет и приготовила его к стрельбе. Костя больше не орал. Верки тоже не было слышно.

Вылетев на берег, мы с сыном увидели поразившую нас обоих картину: Верка плыла к нам, поддерживая бесчувственного Костю. Подруга никогда не отличалась благородством и жертвенностью, так что я в первый момент даже опешила, но в следующую секунду уже всучила пистолет сыну, сорвала с себя одежду и полностью обнаженной бросилась в озеро.