Гарем и легкость. Книга от депрессии
Шрифт:
Оглядевшись на пороге заведения, выдающихся достоинств фемина явно зависла, решая: направиться ли к окну? Там было свежо, светло и в высоких кадках росли вполне себе настоящие деревья. На некоторых из них даже красовались уже крошечные мандаринчики.
Но столы в этой части зала были маленькие и круглые, на одной ножке посередине, едва ли ярд в диаметре. На таких, с позволения сказать, подставках ни локти нормально не расставить, ни с переменой блюд толком не развернуться.
Ещё можно было сесть за полноценный дубовый стол, но это было уже у противоположной
Бронкс машинально вознёс мысленную хвалу самому себе: единственным местом, соединявшим достоинства ближней и дальней стен, было именно то, которое предусмотрительно занял он сам час тому. По случайному совпадению, сам Бронкс именно здесь и коротал время за четвёртым большим бокалом тёмного портера.
Когда большие, наверняка упругие и такие манящие полушария высокой незнакомки призывно заколыхались в разрезе её куртки, в такт её шагам, он незаметно осенил себя ритуальным жестом, благодаря Создателя за неизбывной заботы промысел его.
В стародавние времена, разумеется, об его связи с такой… такой… Нужное слово не находилось: переполнявший душу восторг спёр дыхание в зобу той самой хрестоматийной радостью. И напрочь отшиб способности к трезвому словосложению (возможно, конечно, и тёмный портер отчасти помог — четвёртый бокал, как-никак).
В общем, даже о разговоре простом с такой феминой раньше и речь бы не могла идти. Что ни говори, но низковатый да плотно сбитый гном и орчанка, которая выше него на голову, парой никак не являются. Уже не говоря о том, что на правой её руке, на втором с краю пальце, полыхало колдовским цветом дорогое кольцо, явственно указывающее на наличие законного мужа где-то по другому адресу.
Однако, современный век на то и современный, что давным-давно устаревшие предрассудки уже много поколений как не действуют. Начать с того, что какой-то там генетический код у всех гуманоидных рас одинаков. Не первое столетие как, от смешанных браков вон, вполне здоровые дети родятся. Другое дело, что традиции и общий стиль жизни нигде в населённых местах этим смешанным бракам никак не потворствуют.
Была и ещё одна деталь, о которой Бронкс в жизни бы не сказал вслух никому, хоть его режь: в её глазах он явственно прочёл тщательно скрываемую тоску по крепкому и упругому мужскому плечу… и не только по плечу… умному было достаточно.
Что за мужья из орков, Бронкс вполне себе неплохо представлял, проживая среди этого народа большую часть из своих трёх с половиной десятков лет.
— Разрешите попытаться скомпенсировать вам те неприятности, которые, без сомнения, омрачают лицо самой прекрасной женщины в этом заведении, — подхватившись со своего козырного места (здесь оно называлось премиальным), Бронкс метнулся ко входу и заученно повёл рукой и взглядом вокруг себя.
Намекая на толпы красавиц, над которыми бы разительно возвышался рейтинг незнакомки.
Кабачок, однако, пустовал, несмотря на центральную часть города и самую середину трудового дня. Красавиц на данный момент в нём также особо не наблюдалось, если не считать за таковых трёх достаточно
Насчёт этих подавальщиц, кстати, Бронкс уже прикидывал. С ними можно будет свести знакомство и попозже: рабочая смена есть рабочая смена, здесь она наверняка длится сутками. Стало быть, ни одна из трёх милашек до самого завтрашнего утра понедельника никуда отсюда не денется. Ну а там, если он будет недостаточно удачлив на других направлениях, можно будет и…, впрочем, чего заранее каркать.
— Ну попробуй, скомпенсируй мои неприятности, омрачающие самое прекрасное чело в окрестностях, — чуть удивилась стройная, длинноногая и наредкость полногрудая дочь Степного народа, некогда кочевого.
В знакомстве, впрочем, прямо тоже не отказала, с замиранием сердца отметил про себя Бронкс, прикидывая остаток наличных денег в карманах и переводя дух.
Денег было не так чтоб много. Но когда выпадает шанс с такой… такой… такой…!
В общем, сгорел сарай — гори курятник.
Иногда мелочиться и экономить просто неуместно. Если только ты не хочешь потом всю оставшуюся жизнь корить себя за то, что — мог…! Но не стал.
На хорошенько посидеть в этом-то заведении денег точно хватит с запасом, даже если гулять до утра.
Если же ей тут по каким-то причинам наскучит — можно будет перебраться в одно из тех мест, где только пьют и танцуют. Последние десятка полтора лет, повинуясь веяниям с заката, и таких заведений в городе расплодилось выше крыши. Работают они, кстати, с заката (уже другого, хронологического, а не географического) до рассвета, а не наоборот. И хмельное в них ну о-о-очень дорого…
— А мужа моего, братьев, родни мужа — мы не боимся? Они, если что, все моего роста, не твоего. — Красавица окинула невысокого кавалера чуть масляным взглядом с поволокой, который во второй раз очень многое сказал самому Бронксу.
— Настоящий мужчина боится только одного: огорчить такую красавицу. — Уверенно выпалил гном в следующую секунду, ничуть не колеблясь.
И мысленно расставаясь даже с заначкой на чёрный день, покоившейся в специальном кармашке нательного белья. Если настанет пора потрошить заначку, надо будет в отхожее место отлучиться: не в общем же зале в трусы при всех лезть, вздохнул про себя Бронкс с той лёгкой тоской, которую испытывает последний оставшийся в живых боец горнокопытников, поднося открытый огонь к ротному запасу огненного зелья. Исключительно из личной вредности, чтоб стереть наглые улыбки с лиц глумящихся супостатов, наивно полагающих, что уже победили.
Откровенно сказать, подходя к такой красавице, он закинул пробный шар так, наудачу.
На удивление, пробный шар вошёл в лузу так, будто лишь для неё и предназначался и иначе быть не могло.
По незнакомке было видно: из семьи она происходит достаточно зажиточной (район города, одежда, стиль речи). Как следствие, в средствах она абсолютно никогда стеснена не была. Капризам своим потакает с детства и во всём — благо, явно имеет для того все возможности. Муж, судя по кольцу на её пальце, либо ровня, либо ненамного беднее.