Гарем Императора Неживых

Денница Александра

Моя ком­на­та... моя тю­рем­ная ка­мера. Од­на жес­ткая кой­ка, не­боль­шой шкаф­чик с вы­дан­ной смот­ри­тель­ни­цами одеж­дой, стул и стол. В дру­гой ком­на­те ду­шевая ка­бин­ка и про­чие ту­алет­ные при­над­лежнос­ти.

Но в этих ком­на­тах мож­но бы­ло не чах­нуть весь день. Нам раз­ре­шали вы­ходить на вер­хние эта­жи, где есть биб­ли­оте­ки и ком­на­ты, где мож­но бы­ло за­нять­ся лю­бимым де­лом. Шить, вы­шивать и го­товить я нор­маль­но не уме­ла, а на ули­цу с лу­ком и ме­чом ме­ня уж точ­но не пус­тят.

Я с детс­тва кра­сиво ри­сова­ла ка­рика­туры жи­вот­ных

и ма­лень­кие кар­тинки. Па­па учил. По­это­му и вып­ро­сила у смот­ри­тель­ни­цы Ин­ги­нес­сы хол­сты, крас­ки и ка­ран­да­ши. На­рисо­вала я за ночь трех бе­лочек на вет­ке ду­ба. Кра­сиво выш­ло, жал­ко толь­ко, что пло­хо вид­но в све­те, от­да­ва­емым от све­чек и ке­роси­новой лам­пы. По­дари­ла этих бе­лочек как раз Ин­ги­нес­се. Столь­ко бла­годар­ности и теп­ла от чу­жого че­лове­ка я еще ни ра­зу в жиз­ни не ви­дела.

Вро­де бы вче­ра бы­ла сво­бод­ной пташ­кой в род­ных кра­ях, а се­год­ня я в сталь­ной клет­ке с ви­ти­ева­тыми зо­лоты­ми узо­рами.

Быс­тро, од­на­ко, ме­ня­ет­ся жизнь.

Ка­дынь­ям мож­но бы­ло вы­ходить в сад. Даль­ше са­да -- ни­куда.

Ка­дынья... это оз­на­ча­ет и лю­бов­ни­цу, и же­ну, и прис­лужни­цу, и на­лож­ни­цу. Этот тер­мин я вы­чита­ла дав­но в ста­рой и по­тер­той со вре­менем книж­кой ма­тери. Тог­да мне это сло­во в го­лову очень силь­но вре­залось.

Я все на­де­ялась, что ме­ня не вы­зовут к Им­пе­рато­ру на ночь. По рас­ска­зам не­кото­рых де­вушек Им­пе­ратор был в пос­те­ли жес­то­ким, на неж­ность не пред­распо­ложен. И воз­вра­щались от­ту­да, пусть и с ра­дос­тны­ми улыб­ка­ми на ли­це, но с шра­мами и крас­ны­ми по­лоса­ми на спи­не.

Час­то Им­пе­ратор брал к се­бе в по­кои по нес­коль­ко де­вушек. Ис­то­рии Его лю­бов­ниц вго­няли ме­ня в крас­ку -- уж очень ин­тимны­ми и раз­врат­ны­ми ка­зались эти рас­ска­зы.

Что я знаю об Им­пе­рато­ре? Ну, он жес­то­кий, кра­сивый, рас­четли­вый, влас­тный. Имя Его, ко­торое нель­зя бы­ло при Нем про­из­но­сить -- Ана­ри­эль.

Спус­тя нес­коль­ко дней пос­ле то­го, как ме­ня при­вез­ли во дво­рец (я все рав­но на­зываю его в мыс­лях зам­ком), мне да­ли лис­ток с крат­ки­ми инс­трук­ци­ями -- "Пра­вила хо­роше­го то­на при Им­пе­рато­ре". Ме­ня тог­да еще спро­сили, знаю ли я меж­ду­народ­ный язык и умею ли я чи­тать.

Я на­де­ялась, я умо­ляла судь­бу, что­бы про ме­ня в га­реме за­были. Ка­жет­ся, мо­лит­вы мои ник­то не ус­лы­шал.

Смот­ри­тель­ни­цы на­ши, зо­лотые жен­щи­ны, пы­тались вре­мя от вре­мени всем по­мочь. Ста­рались сде­лать так, что­бы мы от оди­ночес­тва с ума не пос­хо­дили, или что­бы мы ве­ны се­бе не ре­зали.

Что ка­са­емо ме­ня, то мне бы­ло очень хо­рошо и без Им­пе­рато­ра. Не хо­телось иметь крас­ные по­лосы пос­ле раз­вле­чений и но­чи бе­зудер­жно­го сек­са с Ним.

Я как вко­пан­ная спус­ти­лась в под­зе­мелье. От­да­лен­но по­дума­ла, что не­яр­кие бли­ки от фо­нарей по­чему-то на­поми­на­ют мне те­ни де­ревь­ев и лю­дей. От стра­ха при­виде­лось.

– - И... и что мне на­деть? -- я с пол­ны­ми слез гла­зами пос­мотре­ла на смот­ри­тель­ни­цу. Жен­щи­на прек­лонных лет под­жа­ла гу­бы и со­жале­ни­ем пос­мотре­ла на ме­ня.

– - Платье,

но луч­ше ру­баш­ку и не слиш­ком длин­ную юб­ку. Им­пе­ратор... он ло­ялен к тем, у ко­го в пер­вый всё в пер­вый раз.

В ито­ге я на­пяли­ла на се­бя неж­но-фи­ал­ко­вое платье до ко­лена. Сле­зы са­ми со­бой по­лились из глаз.

"А ты что, ми­лоч­ка, ду­мала, что на Не­бесах жи­вешь?" -- про­шеп­тал мне мой внут­ренний го­лосок.

– - Гос­по­жа смот­ри­тель­ни­ца, ска­жите, а обя­затель­но ме­ня? .. Мо­жет, кто-то дру­гой? Кто-то, кто уже был? Фа­ворит­ки его... Ма­риша, Алои, Аля, Кен­трия...

– - По­нима­ешь, де­воч­ка моя, -- смот­ри­тель­ни­ца, тя­жело вздох­нув, се­ла на мою кой­ку, -- Им­пе­ратор пи­та­ет­ся эмо­ци­ями. Те де­вуш­ки, чьи име­на ты толь­ко что наз­ва­ла, его бо­гот­во­рят, то есть фак­ти­чес­ки яв­ля­ют­ся пос­лушны­ми ра­быня­ми, за­вися­щими толь­ко от не­го. Эмо­ции тут, са­ма по­нима­ешь, сла­бые, нич­тожные, по­тому Им­пе­рато­ру и нуж­на не­вин­ная де­ва.

– - А дру­гие...

– - А ты тут единс­твен­ная девс­твен­ни­ца, А­ириш­ка.

Глава 2.

Текст не вычищен до конца.

Мно­гие на­силь­ни­ки вов­се не яв­ля­ют­ся боль­ны­ми людь­ми. Это лич­ности, ко­торые ве­рят, что мо­гут без­на­казан­но на­вязать свою во­лю дру­гим.

Тед Бан­ди.

Шла я в по­кои Им­пе­рато­ра, как на эша­фот. Взгляд пос­то­ян­но сколь­зил по сте­нам из тем­но­го мра­мора. А ведь это толь­ко тре­тий этаж, а ком­на­та мо­его по­вели­теля на­ходи­лась на сем­надца­том и за­нима­ла весь этаж, вклю­чая остальные сем­надца­тые в дру­гих бло­ках.

По­том сте­ны по­меня­ли свою струк­ту­ру -- они бы­ли боль­ше не из мра­мора, а из мне нез­на­комо­го, но очень кра­сиво­го чер­но­го кам­ня. Где-то я со смот­ри­тель­ни­цей Кру­ин­сой (уз­на­ла ее имя нес­коль­ко ми­нут на­зад, ког­да мы выбирались из под­зе­мелья) про­ходи­ла сре­ди боль­ших за­лов. В этом корпусе зам­ка я еще не бы­ла. Все кор­пу­са со­еди­нялись с со­бой или мос­та­ми, или под­земны­ми хо­дами. Я с ле­ди Кру­ин­сой шла сю­да че­рез под­земный хо­д.

– - Ска­жи, де­воч­ка моя, ты ведь с Се­вера? Внеш­ность у те­бя больно стран­ная: во­лосы, как у де­вушек с Юга, ли­цо се­верян­ки и по­ход­ка се­верян­ки. И гла­за у те­бя, де­вонь­ка, ред­кие -- ка­ре-зе­леные, в сто­лице та­ких ни у ко­го нет.

– - Ле­ди Кру­ин­са, да, я с Се­вера. Моя мать бы­ла с Ан­тром­па, это на Юго-За­паде, по­тому та­кой цвет во­лос -- чер­ный. А гла­за... обыч­ные. У мо­их дру­зей точ­но та­кие же, -- ска­зала я и осек­лась. Нет боль­ше у ме­ня дру­зей. По­гиб­ли все. Из-за Императора.