Гарем моего мужа
Шрифт:
Интересно, о чем думает кошка?
Неправильно будет, если ее поглотит геенна вместе с таким грешником как я.
Думаю, Заира, безгрешна. Она как ангел-малаика.
А может она ангел смерти Азраил и ведет меня в преисподнюю?
Нет, она слишком прекрасна.
— Лава! — слышится восторженный голос.
Заира бросается мне на шею и впивается в губы.
Из-под земли неспешно вылезает огненная жирная гусеница. Ползет в нашем направлении.
Кошка с визгом отпрыгивает в сторону.
Завороженно
Геенна огненная чувствует грешника.
Заира с силой рывком тянет меня за рукав. Рассеянно отхожу в сторону.
Жарко как в аду-джаханнаме. Кажется, что горят подошвы.
Кошка фоткает, снимает видеоролик, и мы покидаем демонстрационный зал преисподней.
Отходим подальше и кидаем прощальный взгляд на лаву.
Смотрю на профиль Заиры. Кто же ты, девочка, в моей жизни? Ангел или предвестник ада? Почему мы оказались здесь вместе? Случайность или предзнаменование?
Полдня бредем до машины в полном молчании. Душевные силы оставили рядом с геенной.
Молча едем в отель. Смываем с себя преисподнюю.
Сегодня долгая ночь. Беру раз за разом Заиру. Отправляю нас в рай-джаннат. Отчаянно. Снова и снова.
Глава 4.5. Ревность
Заира
Тимур лежит рядом со мной на боку, облокотившись на руку. Его взгляд и рука оглаживают мое тело. Я плаваю в томительной неге. Это состояние промежуточное между случившимся насыщением и вновь зарождающимся желанием.
Тимур пока не хочет, чтобы я вновь загорелась. Его пальцы виртуозно поддерживают меня в этом сладком пограничном состоянии. Прошла всего неделя, но он уже выучил мое тело наизусть, отыскав все слабости и уязвимости.
Теперь это не совсем мое тело. Оно его. И он играет с ним, как сытый кот с мышкой, прежде чем ее съесть.
— У меня для тебя подарок, — муж лезет под подушку и извлекает оттуда платиновый браслет. Присаживается рядом и застегивает его на моем запястье.
Поднимаю руку вверх и разглядываю украшение.
— Спасибо, Тимур, он очень красивый, — шепчу я, — сажусь рядом с ним и благодарно целую.
Вот теперь он проводит пальцами прямо по моим оголенным нервным окончаниям, и мое тело моментально возбуждается. Я горю и теку для него.
— Спасибо сыт не будешь, — баритонит мужчина и впечатывает мое лицо в подушку. Он подтягивает мои бедра вверх и раздвигает их в стороны. Втискивается между ними и массирует ягодицы.
— Если бы ты знала, какая ты красивая с этой точки обзора, — хрипит Тимур, — хочешь сделаю тебе фотку?
— Нет, — кричу я в ужасе, представляя кадр с этой постыдной позой. Муж задорно ржет и неспешно погружается в меня сзади.
Его фрикции неспешные и томительные. Рука ложится на поясницу и массирует мои чувствительные
Пытаюсь выпрямить руки, но властная ладонь снова впечатывает меня в подушку.
Тимур рычит и набирает темп. Он вколачивается в меня жадно и жестко, выбивая животные крики.
Меня накрывает цунами удовольствия, и я тону, тону в невесомости.
Выплываю в реальный мир. Смотрю на профиль Тимура. Сейчас мне кажется, что его лицо очень жестокое. Зачем он стал хозяином моего тела, если оно ему не очень-то и нужно?
Он чувствует мой взгляд. Тянет к себе. Впечатывает мою голову в свое плечо.
— Ненавижу всех твоих женщин, — шепчу я в немом отчаянии.
— Это можно считать признанием в любви? — самодовольно улыбается Тимур.
Хочется стереть эту ухмылку с его лица.
— Это не смешно. Я не хочу возвращаться.
— Детка, ревность непродуктивна, — хлопает меня по бедру муж, — не накручивай себя и прими ситуацию как есть. Ты не можешь ненавидеть Аиду и Малику. Они твои сестры по вере. Все происходит по предопределению Аллаха. Он подарил мне всех вас. Ты просто должна любить меня, а не ненавидеть других моих женщин.
— Мы вернемся. Ты будешь с другой, а я буду медленно умирать, — осторожно веду ладонью по груди мужчины.
— Это чувство собственничества, детка. Мужчина не принадлежит женщине. Твое желание обладать мной — есть грех, — он поднимает мое лицо за подбородок и целует в губы.
— Зачем ты привязал меня к себе, Тимур? Мне было бы легче, если бы у меня не было никаких чувств. Счастливые гаремы могут состоять только из равнодушных женщин. Неравнодушие превращает их в сосуды для слез.
— Счастливые большие семьи состоят из богобоязненных женщин, Заира. Советская власть испортила женщин. Они забыли Аллаха. Стали тщеславны, в сердцах вместо любви поселилась гордыня. Возомнили, что могут владеть мужчинами. Гордыня — великий грех. Женщина, поддавшаяся ей, разрушает свою семью. Сходи в мечеть, поговори с имамом и выброси из головы эти глупости.
***
Тимур
Долгая дорога домой. Надо поспать. На ночь у меня другие планы.
Хотелось бы провести ее с Маликой, но нужно будет умиротворять Аиду. Думаю, сейчас она подобна бомбе, у которой подожгли бикфордов шнур, и взрыв возможен в любую минуту.
Семья создана Аллахом, чтобы умиротворять мужчину. Он должен в ее лоне отдыхать от своих мужских дел и внешнего мира. Но я, блядь, люблю кошек!
Кошки хороши в постели, но мозг умеют выносить качественно. Ради первого я готов мириться со вторым. Какое-то время. У меня есть предел терпения, после наступления которого кошки неслабо огребают. Вот и сейчас, я еще не слышу Аиду, но уже накаляюсь.