Гарем моего мужа
Шрифт:
— Привет! — говорю я. Подхожу и приземляюсь в кожаное кресло с другой стороны от столика, — я решила устроить себе экскурсию по дому.
— Как отдохнули? — вежливо напряженно интересуется девушка. Ее ладонь опускается на живот в защитном жесте.
— Я почти научилась плавать, — доброжелательно отвечаю я.
Мой игривый тон ничуть не помогает расслабить Малику.
— После нашего медового месяца я влюбилась в Тимура, — сообщает она мне и пытливо всматривается в мое лицо.
Ответные признания не входят
— Ты, как и я, не знала его до свадьбы? — тянусь к столику и достаю яблоко из вазы.
— Да, у нас был договорный брак. У отца логистическая компания. Он таким образом скрепил свой контракт с Тимуром, — нехотя признается Малика.
Удивленно смотрю на девушку.
— У твоего отца есть деньги, и он отдал тебя второй женой? — мои брови ползут вверх.
— Родители разведены. Мы с отцом никогда не были близки, у него другая семья. Мама не хотела отдавать меня Тимуру, но отец пригрозил отменить наше содержание. Я не жалею, что так получилось, — заявляет Малика и открыто смотрит мне в глаза.
Даже не знаю, кто сейчас меня раздражает больше — Аида, которая постоянно рассказывает о сексе с Тимуром, или Малика, которая педалирует свою любовь к нему.
— И тебя не напрягает делить своего мужчину с другими? — с садо-мазохистским удовольствием интересуюсь я.
— Мужчины полигамны, — пожимает плечом девушка, — с этим надо смириться, как бы трудно это не было.
— Мне кажется, мужчины сами придумали, что они полигамны, — возражаю я, — сначала были Адам и Хавва. Моногамия была с начала времен и является естественной.
— Не подумай, что я умничаю, но не все так однозначно в этом вопросе, — прерывает меня Малика, — если вспомнить миф о сотворении мира, то мужчина и женщина созданы на шестой день по образу и подобию божию. И речь здесь идет не о Хавве, которая создана позже из кости Адама, а о его первой жене Лилит.
— Ни разу не слышала ни о какой Лилит, — фыркаю я.
— Есть подозрение, что ее вычеркнули позже для поддержания патриархальной модели общества, но забыли вымарать из мифа о сотворении мира. Упоминание о Лилит сохранилось у каббалистов и в шумерских первоисточниках. Таким образом, даже у Адама было две жены, — резюмирует Малика.
— Зачем же ее вымарывать? Мне кажется, две жены лучше укладываются в патриархальную модель, — замечаю я.
— Лилит не хотела признавать первенство Адама. Она считала себя равной ему, так как оба они были созданы по образу и подобию божию из глины. По одной из легенд конфликт между Адамом и Лилит вспыхнул на фоне секса. Они не могли поделить, кто будет сверху. Лилит обиделась и покинула рай. Бог с Адамом уговаривали ее вернуться, Лилит отказалась. Тогда Бог создал Хавву из ребра Адама. У той уже не возникало вопроса, кто главнее: женщина или мужчина.
Смотрю на Малику, и моя ревность к ней испаряется. Она не боец. В мире
Неудивительно, что с Аидой они смогли жить мирно. У нас со старшей женой возможен только один сценарий взаимодействия — непримиримая война за влияние, территорию и мужчину. Мы обе это прекрасно осознаем.
— В художественной литературе, Лилит — это прекрасная сексуальная любовница, — продолжает лекцию Малика, — Ева же воплощает в себе образ жены и матери.
— В браке секса нет, — рассеянно выдаю прибаутку из социальных сетей.
— Ну, не совсем так, — смущается Малика, — но образы Лилит и Хаввы намекают на то, что мужчины с древности сортируют женщин на два типа: подходящих для семьи и для секса без обязательств. Сам факт существования такого разделения говорит о полигамной природе мужчин.
Занимательные теории, но я не хочу сейчас ничего такого слышать. Полигамные мужчины или нет, мне плевать. Я хочу Тимура полностью и безраздельно. Совершенно не понимаю, как этого можно добиться, но буду взбивать лапками сливки, пока что-нибудь не получится.
— Кстати, по одной из теорий именно Лилит в образе змеи соблазняла Еву вкусить запретный плод. Первая жена Адама ревновала его ко второй и жаждала той навредить, — Малика многозначительно вздергивает бровь, и мне кажется, что она намекает на какие-то свои терки с Аидой.
Оставляю Малику в ее царстве книг, прихватив два томика Мураками, которые она мне вручила. Дверь в мою комнату приоткрыта. Какое-то непонятное чувство приклеивает мои ноги к полу, и я в щелочку наблюдаю за Татьяной, которая копается в медицинском шкафчике в кухонной зоне.
Что она тут делает? Ни разу не видела Татьяну в своей комнате. Обед мне приносит Насира. Может быть, Татьяна занимается клинингом в доме? Уже собираюсь заявить о своем присутствии, как Татьяна закрывает шкафчик и внимательно оглядывается. Стремительно идет к моей кровати и берет пачку противозачаточных с тумбочки.
Приоткрываю дверь побольше и четко вижу, как Татьяна засовывает мою пачку себе в карман и достает другую упаковку.
— В чем дело? — рассекает пространство мой гневный голос.
Прислуга вздрагивает и испуганно смотрит в мою сторону.
— Я хотела посмотреть название для закупки, — лепечет рыжая бестия.
— Не ври. Я видела, что ты подменила пачки, — пытаюсь взять себя в руки и говорить спокойнее, — давай договоримся. Ты честно рассказываешь мне в чем дело, и кроме нас об этом никто не узнает.
— И вы ничего не скажете Тимуру? — почти рыдает Татьяна.
— Не скажу, если сочту, что ты честна со мной, — подтверждаю я.
— Аида заплатила мне, чтобы я подменила препараты, — с красным лицом признается рыжая.