Гарем на шагоходе. Том 6
Шрифт:
Экран вспыхнул — и вместо серьезного лица начальника контртеррористической полиции, перед ним появилась…
Ангорийка.
Девушка-кошка сидела в кресле внутри фургона, набитого техникой.
С любопытством разглядывала камеру и шевелила ушами.
— Ой, привет! — она махнула лапкой. — Ты Ледоруб? Помнишь меня? Я была с ребятами, когда мы Лексочку спасали от тебя. Меня зовут Сэша! А тебя правда зовут Ледоруб? Странное имя, похоже на позывной. Вот у парня в шляпе тоже есть позывной, он — Волк! А ты хочешь узнать, какой позывной
Ледоруб медленно перевел взгляд на экран с помощником.
— Это… шутка?
Помощник побледнел.
— А у тебя такая лысая голова! Просто светится! — Сэша наклонилась ближе к экрану. — У тебя волосики выпали или ты просто сам побрился? Если что, я никому не скажу, честное кити-кити! У меня вот тоже иногда хвостик линяет и Хики тоже линяет! А один мой знакомый, ты не поверишь! Он подцепил лишай!
— Что? — Ледоруб проглотил вставший в горле ком.
— Стригущий лишай, представляешь? А у тебя лишая нет? От него тоже лысеют, кити-кити! Если лишая нет, могу посоветовать хороший шампунь! Им Шондрочка пользуется, потому у нее такие красивые длинные волосы!
Ледоруб стиснул зубы.
— Где президент?
— Ой, не знаю! — она задумалась. — Вроде бы, его Вайлет куда-то увезла. Или Роза? Хотя нет, Роза осталась, потому что ей надо было поговорить с деревьями… А ты знаешь, что вокруг резиденции растет 136 деревьев? Тут есть дубы, платаны, каштаны…
— ЗАТКНИСЬ!
Сэша на секунду притихла, потом оживилась:
— Ой, а ты знаешь, что у нас на кухне случилось?
Ледоруб покраснел от злости.
— Ты…
— Мы хотели испечь кексы! Но тесто как-то слишком сильно поднялось, и… ну, ты уже в курсе, правда? Наверное, не надо было добавлять столько дрожжей… Но я же немножечко! Всего пакетик!
— Это ты… ЗАТОПИЛА… первый этаж… ТЕСТОМ?!
— Ну да! Случайно! Я не виновата! — Сэша улыбнулась. — Оно же ванильное, вкусное! Ты пробовал?
У Ледоруба пар повалил из ушей и ноздрей.
— Босс?! — неуверенно окликнул помощник, но главарь уже не слушал.
— Ты маленькая пушистая мразь! — прошипел он.
— Обзываться не хорошо! — кошечка сразу показала язычок. — Ты грубый! Совсем как тот дядечка, с которым я недавно говорила! И вообще, нельзя девочек так называть. Ладно еще «дурочка» или… ну я даже не знаю…
— Я убью тебя, проклятая зараза! — подобрал он эпитет вместо нее.
— Правда? А как? — Сэша наклонила голову. — Говорят, есть много способов снять шкуру с кота. Но это же плохо! И больно, кити-кити! Нельзя так обращаться с котиками, мы хорошие! Нас надо любить и ценить, а не шкурки снимать!
— Я тебе хвост отрежу! По кускам!
— Ты ведь даже не знаешь, где я!
Ледоруб резко повернулся к помощнику.
— ГДЕ ЭТОТ ШТАБ?!
— Э-э-э… — помощник заерзал. — Сигнал идет из этого сектора, но…
— Но что?!
— Он прыгает между вышками. Мы не можем запеленговать.
— ОЙ, — Сэша вдруг всплеснула
— ЧТО ЕЩЕ?!
— А почему тебе дали такой странный позывной? Ты что, любишь рубить лед? Или тебя так назвали, потому что у тебя голова не только лысая, но и холодная? Блин, она же наверняка очень мерзнет… А у меня есть отличная шапочка, я ее иногда надеваю, чтобы ушки не мерзли! Тебе тоже нужно носить шапочку! Ой, нет, точно! Наверное, тебя так называют, потому что ты большой, как айсберг!
Ледоруб схватил монитор и швырнул его в стену.
Экран разбился.
Кошкодевочка мигнула пару раз и пропала.
Ледоруб тяжело задышал, сразу немного полегчало.
Он уже понял, что его подловили, а это был просто отвлекающий маневр. Психологическое воздействие. Эти сволочи тянут время.
— Босс… — помощник осторожно кашлянул.
— НАЧИНАЙТЕ КАЗНЬ. СЕЙЧАС ЖЕ.
— Но… а если…
— НЕ ЕСЛИ!
Журналисты бы души продали за возможность прямой трансляции из захваченной резиденции. Глуб-Морк — уж точно.
Но после освобождения президента полиция запретила им пускать в эфир такие материалы — хватит и первого выступления Ледоруба. Жители и так в панике.
Однако… где-то небольшой взлом, где-то немного смазать деньгами…
Эфир начался без предисловий.
На всех экранах города — на билбордах, в сети, в трансляциях новостных каналов — всплыло лицо Ледоруба. Холодное. Спокойное. Безупречно выбритое.
С сигарой в зубах, разумеется.
— Жители Ходдимира, — его голос грянул грозовым раскатом и отозвался эхом в миллиарде устройств. — Ваша полиция не выполнила условия. Расплачиваться придется невинным жертвам. Мне искренне жаль, но раз ваши доблестные стражи порядка отказываются играть по моим правилам, придется преподать вам всем урок послушания.
Камера резко переключилась.
Другое помещение. Другой человек.
Генерал Грейдер.
Начальник Центрального управления полиции стоял посреди пустой комнаты, сжав кулаки. Его мундир был порван на плече, из разбитой губы сочилась кровь — он не сдался просто так, когда его пытались скрутить во время президентского совещания. Даже сейчас его спина оставалась прямой, а бандиты целились в него из автоматов.
— Грейдер, — раздался за кадром голос Ледоруба. — Последний шанс. Прикажи своим отступить.
Генерал плюнул на пол.
— Иди к черту, выродок.
Удар прикладом в спину. Грейдер пошатнулся, но не упал.
— Вы все уже проиграли, нечего ломать комедию и строить героя. Прикажи.
— Нет.
Еще удар. На этот раз — в живот. Генерал согнулся, но тут же выпрямился.
— Ты обрекаешь себя и других заложников на смерть, — прогремел Ледоруб.
— Ничего, ты тоже подохнешь, тварь, — хрипло ответил Грейдер. — 2700 вольт на электрическом стуле неплохо запекут твой жирок.