Гарем. История, традиции, тайны

Пензер Норман

Что касается черкешенок, то они часто ехали по собственной воле, стремясь сменить крестьянскую жизнь на призрачную возможность стать женой паши или даже наложницей самого султана. Из числа невольников мужского пола евнухами по-прежнему становились очень немногие. Это объяснялось тем, что число надзиравших за дворцовыми слугами всегда было ограниченным, в отличие от постоянно существовавшей потребности в притоке черных евнухов для гарема.

После того как в 1864 году работорговцы были изгнаны из Черкесии, они просто перенесли свой бизнес поближе к Константинополю — в Румелию и в Бурсу на азиатском побережье. Когда возникала потребность в белом евнухе, его находили и доставляли по назначению, однако более широкий размах приобрела торговля женщинами, и не только для невольничьих рынков,

но и для любителей-энтузиастов, которые после тщательной подготовки девушек продавали их с большой выгодой.

Несмотря на все попытки прекратить работорговлю и на принятие турецким правительством закона о ликвидации рабства в Черкесии, торговля людьми продолжалась как прежде, просто не столь открыто. Лишь какой-то огромный сдвиг в сознании нации в сочетании со снижением спроса мог положить конец системе, являвшейся составной частью социальной и религиозной жизни общества. Такой сдвиг произошел, и сегодня загадочная Турция — страна, которая смотрит на Запад, открылась для нас; однако следует заметить, что она потеряла много былого очарования и привлекательности. Если приехавшему в Константинополь нашему современнику-чужеземцу повезет и он получит редкую возможность увидеть то, чем гордился этот, возможно, самый прекрасный город на земле и что сейчас уже наполовину скрыто от глаз наблюдателя, он с негодованием отметит старания властей превратить Перу в современный деловой центр с помощью всех этих ярких безвкусных американских штучек, что уничтожает своеобразие этой едва ли не самой загадочной страны в мире.

Прежде чем начать рассказ о черных евнухах, я завершу эту главу кратким обзором архитектурных деталей различных зданий Сераля. Стоит обратить внимание на разные стили капителей колонн, в частности во Втором дворе. Это не единственное место во дворце, где можно увидеть капители, которые я бы назвал лотосовидными, — они есть в коридоре черных евнухов, во внутреннем дворике и спальнях невольниц гарема, а также во внутреннем дворике матери султана, на веранде Багдадского павильона и во многих других частях Сераля. Такую капитель узнаешь сразу по глубокому резному орнаменту в форме стилизованного лотоса. У этой капители явно имелся ранний византийский прототип; она несколько напоминает капители Бин бир дирек — цистерны 1001 колонны, хотя в данном случае за счет закругленных углов оснований капители более выпуклые. В Святой Софии капители с остроугольными основаниями можно увидеть в западном гинекее (иногда его называют гостевой галереей). Вероятно, такая форма понравилась турецкому архитектору, и он скопировал ее при создании трибуны султана (мафил-и-хумайин) и аркад масбата на большом куполе северного крыла.

Помимо построек византийского периода, такие ло-тосовидные капители есть в нескольких мечетях Константинополя, в том числе в мечетях Миримах и Рус-тема-паши, которые около 1550 года возвел знаменитый Синан. Таким образом, их также можно увидеть в мечетях Перы и Скутари.

Другая характерная для Сераля форма капители — сталактитообразная, или сотовая, напоминающая капитель, встречающуюся в Альгамбре в Гранаде. Такие капители можно найти на террасе, окружающей зал Аудиенций, в Третьем дворе и в туалетной комнате султана. Они есть и в ряде мечетей, в том числе в мечети Русте-ма-паши.

Третий, несколько модифицированный тип капители, венчает колонны портика в Третьем дворе. За исключением неоправданно утяжеленного эхина, он тоже напоминает капители Альгамбры.

Но правильно ли называть эти типы капителей турецкими? Как и во многих других случаях, турки копировали архитектурные приемы покоренных стран. Поэтому для того, чтобы выявить подлинно турецкое искусство в огромном количестве заимствований, следует подходить к этому вопросу очень осторожно. У византийских архитекторов в качестве образцов перед глазами были как коринфские, так и ионические капители. Однако с отказом от ахитрава для поддержки кирпичной арочной конструкции пришлось изобретать совершенно новую группу капителей, которая бы гармонично связала в единое целое колонну, капитель и арку. Как им удалось решить эту проблему, можно увидеть в вечно прекрасной Святой Софии.

Поначалу вообще не существовало такого

понятия, как турецкое искусство, а архитектурные приемы и собственно материалы для строительства турки заимствовали в разрушенных византийских церквях, частных домах, банях и прочих постройках. Так, встречающиеся то тут, то там увенчанные капителями колонны из порфира, сиенита, змеевика, гранита и другого камня сделаны отнюдь не турками. Видоизмененные византийские капитель и арка в значительной степени стали турецкими капителью и аркой во многом, но не полностью, а вот в XVI веке появилось подлинно национальное искусство, его создателем был Синан. Он возвел не только бесчисленные мечети, больницы, библиотеки и бани, он построил и много таких скромных сооружений, как колодцы, кухни, цистерны и т. п. И все же его искусство было своего рода гибридом, получившимся в результате синтеза сирийских и армянских образцов, ставшего благодаря его гению турецким. Подтверждения этому мы неоднократно встречаем в Серале, но еще чаще—в Константинополе, Адрианополе и Бурсе.

В данной книге не стоит рассуждать, да я и не обладаю необходимыми для этого знаниями, о месте турецкого искусства относительно его предшественников как на Западе, так и на Востоке. Конечно, самостоятельность его существования нельзя ставить под сомнение, но как оценить его долг, например, перед создателями Святой Софии Анфемием и Исидором и одновременно отдать должное искусству, зародившемуся на землях Анатолии и Сирии?

Глава 5

ЧЕРНЫЕ ЕВНУХИ 

Их жилье и обязанности

Как показано на плане, квартал черных евнухов (см. план, поз. 32–37) расположен за левым северным углом Второго двора; с одной стороны он граничит с помещениями гаремных рабынь, с другой — с Диваном и казначейством. Золотая дорога, начинающаяся в самом сердце селямлика, заканчивается у двери главного входа в гарем (поз. 41); сразу же за этой дверью находится внутренний двор черных евнухов (поз. 34). Еще одна дверь (поз. 40) выходит прямо в Третий двор, а из противоположного конца (поз. 30), через башню Дивана можно попасть во Второй двор.

Таким образом, занимаемое кварталом черных евнухов центральное и господствующее местоположение указывает на то, какая огромная ответственность возлагалась на кызлар-агу и его подчиненных-евнухов.

Небольшая простая дверь из Второго двора (ил. 14, справа) аналогична двери слева, ведущей в квартал алебардщиков. Она известна как Каретные ворота (араба ка-пысы) потому, что в этом месте обитательницы гарема садились в экипаж (араба) для прогулок вверх вдоль Босфора, поездок в Старый Сераль и т. д. Поскольку эти маленькие ворота вели прямо во внутренний дворик, который женщины пересекали по пути во Второй двор, они всегда хорошо охранялась. Сразу за этими воротами открывается квадратный, с высокими сводчатыми потолками зал, ныне называющийся долаплы куббе — купольная прихожая со шкафами (поз. 31), так как в данном помещении были сделаны стенные шкафы с большими, покрытыми краской дверцами. Без сомнения, в разные периоды зал использовался по-разному, однако похоже, что он одновременно был и прихожей и привратницкой, где ночью могла спать охрана, а на день спальные принадлежности убирали в шкафы. Здесь же, судя по всему, собирались женщины, перед тем как их проводят к стоявшим снаружи экипажам.

Дверь размером с Экипажную калитку ведет в продолговатую комнату (поз. 32) почти вдвое большую, чем долаплы куббе. Она отделана чудесными изразцовыми панелями с цветочным орнаментом, опоясанными глубоким фризом с куфическими письменами. Эта комната, скорее даже холл или прихожая, не имеет конкретного назначения и является проходной, связывающей различные помещения. Она разделена пополам, в первой части очень высокий сводчатый потолок, что позволило сделать вдоль всей комнаты параллельно первому фризу с куфическими надписями такой же второй; ширина первого фриза — более полуметра. Слева — обшитая деревянными панелями дверь с большим окном над ней, она ведет в длинный узкий проулок, отделяющий гарем от квартала алебардщиков; в конце проулка — Ворота шалей (поз. 62), а за ними — сад, окружающий внешние стены Сераля.