Гаргулья из главного управления
Шрифт:
— Иди сюда, — шепчет он, вытаскивая ремень из своих брюк четким движением, от которого по мне пробегает легкая дрожь возбуждения.
Я двигаюсь к краю кровати, поджимая под себя пятки, когда оказываюсь примерно на уровне глаз с безумной выпуклостью на его боксерах и густой дорожкой мелких завитков, спускающейся от его пупка.
Я наблюдаю, как он вытаскивает свой член, невероятно толстый у основания, переходящий от голубоватого оттенка камня к кожистой, фиолетовой, почти розоватой, все еще очень толстой головке. Рисунок на его коже напоминает мне розовый малахит. По центру есть ряд маленьких бугорков, которые
Кажется, только потребности, пульсирующей между моих бедер, может быть достаточно, чтобы довести меня до оргазма, но порог того, что сведет меня с ума, сверхъестественно отодвинут моим циклом. Я стараюсь не скулить от того, насколько нуждающейся и совершенно пустой чувствует себя сейчас моя пизда, и беззастенчиво покачиваю бедрами, прижатыми к моим лодыжкам.
Только когда я открываю рот, чтобы заговорить, я понимаю, что все это время сильно прижимала язык к зубам. Я сглатываю и тихо произношу:
— Можно?
Я не знаю, почему мне кажется, что мне нужно спросить разрешения прикоснуться к нему, просто у него всегда такой идеально выглаженный костюм, ни единой складки на неподходящем месте. Видя его в расстегнутой рубашке, раздвинутой, как занавески, открывающие темные полосы мрамора на его каменном животе, я испытываю благоговейный трепет.
Он проводит пальцем под моей челюстью, приподнимая мой подбородок, чтобы посмотреть мне в лицо. Я немного удивлена, что под таким углом все еще могу смотреть ему в глаза, ведь его грудь почти заслоняет обзор.
В его глазах скрытая уязвимость, и я вспоминаю, всего на секунду, как я столкнулась с ним в аэропорту, как он сказал, что его безукоризненно сшитый костюм был его самым удобным.
Владыр слегка кивает мне, и я издаю стон, прижимаясь ртом к головке его члена. Он просто достаточно мягкий во всех важных местах.
Он нежно гладит мои волосы, пока я провожу губами, языком вверх и вниз по всей длине его члена, твердого, горячего и готового. Я беру головку в рот, грея ее внутри, и он шипит от удовольствия.
Я жадно поглощаю больше, столько, сколько могу, будь проклята моя эмаль, и беру руками то, что не помещается во рту. Я скольжу руками вверх по его могучим бедрам, обхватывая и поглаживая его яйца одной рукой и проводя пальцами вверх и вниз по основанию его члена, прослеживая вены. Через несколько мгновений я нахожу то, что ищу. Я дразню маленькие бугорки в центре его члена, и он дергается у моего неба, и звук сдерживаемого стона наполняет комнату.
Я не могу насытиться каждой его реакцией, его тяжелым дыханием, движениями бедер, подергиванием крыльев и непроизвольными взмахами хвоста. Я запоминаю каждое его движение и звук, желая навсегда сохранить это в своей памяти.
Мышцы моей челюсти болят от того, какой он большой у меня во рту, какой тяжелый на моем языке. Я не знаю, сколько еще я смогу это делать с таким размером.
Слезы жгут в уголках моих глаз, и я чувствую, как его
Я почти забываюсь от вкуса его спермы. В ней есть землистость, не такая соленая, как я могла подумать. Та часть меня, которая чувствует запах дождя на асфальте от его поцелуев, становится ненасытной. Я так долго морила себя голодом, и было бы так просто наконец насытиться.
Я почти хнычу от того, как сильно мне хочется гладить его, пока он не кончит, но я также хочу растянуть это, насладиться этой ночью как можно дольше.
Он вытирает капельку слюны с уголка моих губ, пока я наслаждаюсь его вкусом в своем уставшем, ноющем рту.
— Хорошая девочка, — говорит он и забирает мой изумленный вздох своим ртом, как приз.
Мои щеки заливает жар и радость от его слов. Это заставляет мои внутренности трепетать от восторга, и потребность, чтобы мое тело использовали, поднимается в полную силу. Когда я прерываю поцелуй, чтобы глотнуть воздуха, я скулю и откидываюсь на кровати, опираясь на локти.
Он мягко раздвигает мои ноги, его массивные когтистые руки двигаются, не царапая мою кожу. Он опускает голову, чтобы глубоко вдохнуть, и я всхлипываю. Я уже настолько промокла, что чувствую это.
Его длинный, заостренный язык проводит по разгоряченной коже внутренней стороны моего бедра, возбуждая каждый нерв в моих нижних конечностях.
— Влад, — стону я, умоляя о большем, о чем угодно вообще.
Я ахаю, моя спина выгибается дугой над кроватью, когда его язык скользит по моим складочкам, обжигая мой клитор, прежде чем проникнуть глубоко внутрь меня. В другой вселенной я, вероятно, думала бы о том, насколько стены отеля звукопроницаемы; но в этой, только после моих стонов и призывов «продолжай, пожалуйста» я поняла, что даже отдаленно не сдерживаю свои звуки удовольствия.
— Влад, Владди. Я хочу, чтобы ты был во мне, — хнычу я, не стесняясь звучать такой нуждающейся, что каким-то образом мне все еще нужно нечто большее, чем ощущение его невероятно горячего языка на моей вульве, когда он жестко, долгими движениями облизывает всю мою щель.
К черту, я умру, когда он меня трахнет. Это будет хорошо. Вероятно, так мне и предстояло поступить в любом случае.
— Я трахну тебя, когда ты будешь готова к этому, — рычит он, прежде чем погрузить свой язык глубоко в меня, обжигающе горячий и проникающий намного дальше, чем любой язык, который я когда-либо пробовала в себе. Его массивные руки скользят подо мной, обхватывают мою задницу, поднимают мои бедра выше, чем я могла бы поднять их сама, ближе к его рту, мои лодыжки приземляются на каждое из его плеч.
Мой первый оргазм настигает меня быстро, почти врасплох, нижняя половина моего тела подергивается и сотрясается в спазмах. Мои ноги все еще заметно дрожат, когда он проводит двумя огромными пальцами по влажности моего влагалища, затем глубоко вдавливается в меня. Я могу только слабо постанывать, когда он входит ими в меня, сгибая в нужном месте. Я чувствую себя глиной в его руках, превращающейся во то, что ему нужно.
Он убирает пальцы, и это оставляет меня опустошенной и жаждущей.