Гарольд Дурсль

gekkon

– Симптомы у Финнигана те же. Только он не рыдает, а довольно скалится. Но исчезает регулярно.

– Еще одно слово об этой рыжей крысе, и я обижусь, - всерьез предупредил Драко.

– Он не рыжий, - ляпнул Гарри и прикусил язык. Реабилитация далась на удивление легко, - У него цвет такой непонятный, песочный вроде. Драко, давай искать эти Дары потом. В свободное время?

– Это не просто Дары!
– Драко грозно сверкнул глазами, - Это Дары самой Смерти!

Гарри клятвенно пообещал себе выяснить, что это за подарки и где их раскопать. Кажется, Драко всерьез загорелся идеей мирового господства. То есть поиска воскрешающего, или как там его, камня и старой палочки.

Напоследок Гарри еще раз подтвердил, что ему плевать на Финнигана, пообещал присмотреть за Ноттом и намекнул, что хотелось бы поболтать перед сном. Драко повел острым носиком, изображая сомнения в необходимости болтовни, и издал странный звук, который равно можно было принять как за согласие, так и за отказ. Гарри решил, что это согласие прийти, но не сегодня. Завтра, максимально - послезавтра. Проводить Драко к слизеринской гостиной не удалось. Только до начала лестницы в подземелья.

Гермиона предсказуемо нашлась в кресле у камина. Она просверлила Гарри осуждающим взглядом и указала на часы. Комендантский час наступил полчаса назад. Гарри очаровательно смутился - то есть развел руками и скривился в, как он надеялся, покаянной улыбке. Грейнджер не повелась, как ни крути, но таких раскаяний она видела по сто раз на дню. Ее чувство долга можно было усыпить только пробудив научный интерес. Пробуждать стоило резко. Поэтому Гарри таинственно огляделся по сторонам и шепнул на грани слышимости:

– Гермиона, что ты слышала о… эм… подарках смерти?

Грейнджер выразительно покрутила пальцем у виска:

– Дарах, Поттер, а не подарках. Имей уважение к древней легенде. Найти экземпляр почитать?

– Лучше пересказать, - смирено попросил Гарри.
– И лучше коротко. В паре слов.

– В паре? Сам напросился.
– Гермиона грозно уперла руки в бока.
– Три брата встретили смерть, и она подарила каждому по вещи: мантия, которая позволяет владельцу быть невидимым, камень, способный воскрешать мертвых, и волшебную палочку, о которой я ничего не поняла. Тут и сказочке конец, а кто слушал - молодец. В спальню, Поттер, а не то сниму пару баллов.

– А имя братьев?
– железо Гарри ковал даже с лестницы, на которую его успела втолкнуть Грейнджер. Пока она соглашалась рассказать хоть что-то кроме списка рекомендуемой литературы.

– Перевеллы. Игнатиус, Антиох и Кадм. Имена явно мифические.

– Совершенно с тобой согласен, - заявил Гарри, но в уме мелькнуло, что чистокровные волшебники так не считают. Поэтому в спальне он подсел к Невиллу. Лонгботом на слова «Дары смерти» среагировал предсказуемо. Он тут же вспомнил о мантии, постучал себя по лбу и загорелся желанием немедленно рассказать все Сайфу. Гарри махнул рукой и полез в кровать - с подушки грозно скалились недописанное эссе и незаконченные расчеты по астрономии.

Спать в последнее время Гарри не торопился. Во сне оживлялось то неведомое, что заменило приятного и родного Тома. Оно тщательно перерывало воспоминания, бродила по самым темным закоулкам сознания и молчало. Пугаться неприятному вниманию Гарри перестал, но и спешить на принудительный осмотр не торопился. Засыпал, лишь практически падая с ног.

Нотт исчезал с пугающей непредсказуемостью. Вот он мирно жует, вперив в пространство мечтательный взгляд, а вот на его месте болтается лишь смятая салфетка. И хмурнел с каждым днем. Один раз Гарри успел проследить за ним до Выручай-комнаты, где он и исчез. Пришлось просидеть в углу, накрывшись мантией-невидимкой около часу, пока угрюмый Теодор вновь не вылез на белый свет. Проводив едва переставляющего ноги слизеринца нетерпеливым взглядом, Гарри заметался между картинами с единственной мыслью «хочу комнату,

в которой вечно возится Нотт».

Послушно предоставленное помещение оказалось складом старья. Ряды перекошенных от старости шкафов, колченогих столов и стульев тянулись до горизонта, громоздились друг на друга и венчались еще более древней мелкой рухлядью. Гарри потерянно бродил между кучами, заглядывал в шкафы, потрясаясь обилию разнообразной мелочевки внутри, трогая и отряхиваясь от вековой пыли. Обнаружив в потемневшем латунном котле метелку из перьев, Гарри радостно схватил ее. Теперь он мог не пачкаться. Выдранный хвост давно почившего страуса великолепно справлялся с работой, превращая пылевые барханы в понятные вещи.

Некоторые особо интересные находки Гарри, не церемонясь, совал в карманы. Например учебник Зельеврения. Обычный такой. Гарри привлекла надпись - «собственность Принца-полукровки». О Принцах в каком-то контексте упоминал Снейп, поэтому учебник предназначался ему. Просто так.

Огибая очередную пирамиду, Гарри поскользнулся на раздавленной многоножке и ударился об угол массивного шкафа без одной ноги. Шкаф угрожающе качнулся, Гарри машинально схватился за приоткрытую дверцу, накреняя шкаф еще больше, и рядом с ним с грохотом раскололся чей-то бюст в парике с буклями.

– Ого, - буркнул Гарри и по привычке начал уничтожать улики. То есть заталкивать осколки под шкаф. Парик зацепился за продавленное соломенное сиденье древнего стула, и Гарри наклонился отцепить его и больно укололся о скрытую в буклях железку. И он даже не успел сунуть пострадавший палец в рот. За лобной костью фейерверком взвилась нечеловеческая радость. И разочарованно опала, сворачиваясь в клубок и вздыхая.

– Вот уж повезло, - злобно рявкнул Гарри и все же облизал кровь с пальца. Потом дерганно распутал сбившиеся локоны парика, вырывая целые клочья овечьей шерсти, и извлек на свет божий обруч старинной диадемы. Повертел в руках, любуясь острым блеском гигантского бриллианта в центре, и постучал им себе по лбу.
– Эй, весь собрался или еще что искать? Посчитаемся. Медальон Драко - это раз. Чаша Блейза - два. Невилл с посохом - третий. Тетрадочка четвертая. Камень в колечке Дамблдора пятый. Корона шестая. И сам лорд седьмой. Вроде все. Осталось собраться теплой компанией и разобраться с проблемой. Том, не подскажешь, как договориться о встрече с твоим последним кусочком? Молчишь? Ладно, спрошу еще кого.
– Он, насвистывая, направился назад к двери. Приостановился у тусклого зеркала и натянул обруч на голову, поправляя камень в центр лба.

– Ай, красавец, - подхалимски воскликнуло зеркало.

– А уж удачливый-то какой, - согласился Гарри.
– Уверен, что и в пустыне сумею вляпаться в болото.

– В пустыне нет болот, - безапелляционно отрезало зеркало.

– Точно знаешь?

– С полвека путешествовало с одним охотником на василисков, - зеркало вздохнуло и помутнело, - потом он решил стать учителем. И вот я здесь. В хламе!
– зеркало принялось давиться истерическими рыданиями.

Гарри ласково погладил его по краю и, полуотвернувшись, мысленно злодейски похихикал.

– Могу повесить тебя в ванной. Или гостиной. Но… - Гарри рухнул на стул, изображая горе, - … я не смогу выйти отсюда, пока не узнаю, что здесь делает Нотт!

– Роется в шкафу, - немедленно отозвалось зеркало.
– И говорит, что никогда не справится.

Гарри обследовал указанный шкаф, не нашел в нем ничего, что указывало бы на род занятий Нотта, но на всякий случай передвинул шкаф на другое место. Вечером Драко прочитал очередной отчет Гарри и весело хмыкнул.

– Поттер в своем репертуаре. Veni, vidi, vici.