Гарольд Дурсль

gekkon

Гарри покорно проглотил зелье и отправился в кровать. Он настолько хотел спать, что даже не заметил очередного предложения Симуса помассировать спинку. Сил хватило только на плотное заклинание на полог кровати. Ну, еще и донести голову до подушки - глаза были закрыты еще до этого.

Проснулся он рывком. И проснулся не в своей кровати. И даже не в гриффиндорской башне. В серой безразмерной пустоте, сидя на квадратном шершавом камне. Отчего-то Гарри знал, что серая мгла вокруг не туман или песок, а пустота. И даже не пустота, а такое серое ничего, в котором нет ни

звуков, ни запахов, ни жизни - ничего, в котором нет ничего. Не будет там и его. Почему он подумал о себе? А о ком еще? О том, что сидел за спиной, тихо отжимая к краю куба? Пока это живое тепло не сильно оттеснило Гарри к краю, но оно уже вжималось в спину, втиралось в нее, отодвигая в серое ничто. Несколько драгоценных мгновений было угроблено неожиданностью пробуждения в сером мареве, но Гарри быстро пришел в себя и уперся, не отдавая своей территории. Не хотелось падать и растворяться в таком совершенно сером и ужасном ничем.

А потом у их напряженной, молчаливой борьбы появился зритель. Видно его не было, но Гарри шкурой ощутил любопытствующий взгляд из серости. Под этим пристальным вниманием хотелось вздрогнуть и сделать гадость. Например, не сдаться. Гарри напряг спину, стараясь не дать толкающемуся с другой стороны вытеснить его на край камня. Безмолвная борьба продолжалась вечность, а взгляд из серой мглы не потерял ни капли заинтересованности. Хорошо, что хоть не орал, подбадривая, и не швырялся попкорном.

Спустя миллионы лет сидевший за спиной сдался и перестал давить. Гарри вздохнул с облегчением, потянулся и проснулся. В абсолютной темноте.

– Помогите, - прохрипел Гарри и тут же выдохнул. Темно было из-за полога, а снаружи сияло солнце и орал Рон. Гарри опустил ступни на пол и сгорбился. Ночной кошмар. Всего лишь ночной кошмар. Но настолько реальный, что Гарри до сих пор ощущал впившийся в попу камешек. И тепло чужой спины, выдавливающей в никуда.
– Приснится же такое. Рон, кто у нас может растолковать сон?

Уизли в одном носке с размаху шлепнулся на кровать и протянул Гарри горсть сушеного гороха.

– Держи. Джинни посылку прислала. Фунта три сладостей. А что тебе приснилось?

– С камня кого-то сталкивал. А он меня.

– И кто кого?

– Никто никого. Так и остались вместе делить… - Гарри замолчал. Толкователь снов больше не требовался. Одеться, разбудить сладко сопящего Невилла и добежать до Большого Зала требовалось очень быстро. Недоумевающему Драко не дали даже надкусить воскресное пирожное. А Блейза вообще оторвали от копченой семги. По коридору он несся с кусочком пересушенного тоста и голодным причитанием. От нетерпения Гарри прыгал через две ступеньки и яростно подгонял остальных. Но добравшись до Выручай-комнаты, вдруг понял, что не знает, зачем собрал друзей. Не говорить же о дурацком сне и странном выводе из него?

– Так, - начал он, - мне приснилось, что я сидел на камне и толкался спинами с непонятно кем. А еще кто-то таращился на нас. Понятно?

– Очень, - спокойно ответил Драко.
– Том пытается вытолкнуть тебя из тела. И пользуется временем сна, когда твое сознание перестает быть

активным. А смотрел на вас… а вот это игры подсознания.

– Отлично, - горько сгорбился Гарри.
– Ты подтвердил мое предположение. Пока я остался на большей части камешка.

– Пока, - веско выдал свое мнение Сайф.
– Надо что-то делать.

– Умный какой!
– взорвался Драко.
– Что-то делать надо всегда. Что именно делать?

– Может, рассказать Снейпу?
– с внезапной благоразумностью спросил Блейз.
– Или еще кому.

Гарри повздыхал. Действительно, ему ужасно хотелось рассказать все взрослым и тихо ждать, пока они справятся с проблемой. Но кто полезет ему в голову сражаться за его тело? Даже если он рискнет пустить хоть кого-то. Или пояснить любому, что внутри Гарри зреет чужой разум. Голос, за который он когда-то поручился. Назвал другом.

– Ладно, - Гарри опустил тяжелую голову на скрещенные руки.
– Жизнь прекрасна и удивительна. Меня выживают из тела, мы никак не поймем, как работать вместе, Симус постоянно щиплет меня за задницу, и из школы не выйти даже воздухом подышать. А в целом, все в порядке.

Говорить о единственном плане Гарри предусмотрительно не стал. Зачем? И так понятно, что ему запретят. Перестав доверять Голосу, вся компания автоматически перестанет доверять и другим доброжелателям. Например… словам Великого. Как он там сказал? Гарри нахмурился, вспоминая то, что пропустил мимо внимания.

– Уйду, когда сам захочу.

– Что?

Гарри вскинулся и попытался отвлечь Драко от собственной оплошности.

– Я хотел сказать, что…

– Ты грозишься, что, несмотря на свое обещание, хочешь пойти на встречу с этим безумцем? Поттер… теперь ты шагу не сделаешь без сопровождения одного из нас. Понял?

Острый кулачок перед носом выглядел в достаточной мере угрожающе. Особенно подкрепленный крепкой хваткой руки Сайфа на шее. Пришлось смириться и согласиться на постоянное присутствие в жизни злобных надсмотрщиков.

Тем более что свежим воздухом дышать теперь можно было или во внутреннем дворе школы, в толпе остальных учеников, или на Астрономической башне, рядом с многочисленными влюбленными парочками.

– Удивительно теплая в этом году осень, - Гарри снял мантию и соорудил из нее удобную подушечку для Драко.

– Если не брать во внимание постоянный ледяной ветер с гор, - сварливо огрызнулся Драко и свесился с парапета, рассматривая что-то в кустарнике.
– Мне кажется или там кто-то затаился?

– Да пусть хоть вечеринку устраивают, - в сердцах рявкнул Гарри.
– Сегодня ночью я опять толкался с Томом. Кажется, он побеждает. И веселится от души.

Драко только вздохнул. Веселится или нет Том, он не знал, но то, что побеждает, видел. Настроение Гарри менялось едва ли не каждую минуту. Иногда Драко ловил на себе тяжелый взгляд кого-то глубоко извращенного и ожидающего своего часа. В такие минуты требовалась вся уверенность, чтобы убедить себя верить Гарри, верить в его силу и ум. Хотя какой ум у гриффиндорцев? Инстинктивные порывы и отвага.