Гарольд Дурсль
Шрифт:
– Эй, мелкий, быстро вниз и скажи Малфою и Забини, что их Гарри ждет.
Мелкий философски пожал плечами: позвать, так позвать. В следующем году и он командовать будет. Драко и Блейз явились достаточно быстро. Блейз с толстым талмудом под мышкой, а Драко с недовольным лицом. Появившись, он немедленно начал брюзжать на тему, что не все здесь такие умные и родились с арифмантическими талантами, а у некоторых, между прочим, домашка не сделана.
– Не обращай внимания, - бодро сказал Блейз, - он с вечера дуется.
Гарри укоризненно посмотрел на Драко. Теперь понятно, почему он недоволен жизнью. Ляпнул языком и не знал, как сказать об этом. Драко постарался сделать невозмутимое лицо, но заалевшие уши напрочь развеяли представление о его равнодушии.
– Целоваться не будем, - суровым тоном ответил Гарри.
– У меня проблема.
– А на кой Мерлин я тогда этот булыжник пер?
– Блейз возмущенно потряс в воздухе книгой.
Гарри протянул руку и с удивлением уставился на заглавие: «Энциклопедия знаний науки томной для в брак вступающих и плотских утех ищущих».
– Это откуда?
– Мама облагодетельствовала, - Блейз возмущенно фыркнул.
– И не поленилась по возрастным разделам зачаровать. Так что открываются только поцелуи и всякие глупости о комплиментах. Говорит, сам Казанова написал.
Гарри прикинул книгу на вес и уважительно присвистнул.
– Классная у тебя мама. Айда целоваться!
Таинственные голоса были забыты. В туалете плаксы Миртл они заняли давно присмотренный угол за крайней кабинкой. Предыдущие поколения школьников втащили туда громадный дубовый стол и древний плетеный стул. Пепельница, до краев наполненная окурками самых разных сигарет, явно показывала, что этот угол издавна облюбован специалистами по нарушению школьных правил. Гарри легко вскочил на стол и потеснился, освобождая место для Драко. Блейз уселся на стул и торжественно открыл книгу.
– Итак, девица, в брак вступающая, обязана принести супругу своему честь незапятнанной, а тело невинным…
– Стоп, пролистывай. Мы не девицы.
– Гарри жестом дал понять, что совершенно согласен с Драко.
Хм… - Блейз принялся листать, временами что-то бормоча под нос и хмыкая, - не-а… тоже не то… О! Должна она уметь услаждать и скрашивать досуг господина своего, музицируя на виолине, клавесине или арфе и сопровождая музыку пением чарующим. Драко, ты точно подходишь! Кого там учили игре на скрипке?
Драко скрипнул зубами. Блейз поторопился углубиться в книгу. Гарри не выдержал и выдернул том у него из рук.
– Дай сюда. Сейчас найду сам.
– Он некоторое время листал, сосредоточенно пыхтя, и вдруг поднял палец:
– Нашел. Блейз, соображалка в Хаффлпафф слиняла? Тут вот целая глава «Поцелуи». Вот, на, читай.
Блейз обиженно надулся, но книгу взял. В отместку читать он начал, театрально подвывая и закатывая глаза:
– Истинный кавалер и воспитанный галант знает сто
– Ну-у-у… - Драко наморщил лоб, - это значит, читай дальше!
– Гад ты, - беззлобно пробормотал Блейз и продолжил.
– Целуя руку, мужчина помнить обязан, что не руку дамы к устам своим тянуть надлежит, а склоняться к ней, демонстрируя те самым уважение и собственную гибкость, ибо по глубине поклона дама хитромудрая ценит умение кавалера в науке томной.
– Ну ни чего себе, - ахнул Драко.
– Это ж надо… думал, что это просто вежливость, а тут такой смысл. Ну, Блейз, спасибо за книжечку!
Гарри задумчиво болтал ногами.
– Покажи как!
Драко спрыгнул со стола и встал перед Гарри. Изящно склонился, протягивая вперед руку, легким касанием подхватывая кисть Гарри и слегка приподнимая ее к губам.
– Вот.
Гарри решительно спрыгнул со стола и встал перед Драко. Свел брови вместе и наклонился, хватая руку Драко.
– Нет! Ты согнулся, а надо склониться. Спина прямая, а плечи слегка приподняты. Лопатки сведи вместе, - Блейз тыкал пальцем Гарри в спину и бока, исправляя стойку.
– Еще раз.
Кланяться и целовать руку манерничавшему Драко пришлось не менее пятидесяти раз. Наконец, Блейз удовлетворился увиденным и разрешил вернуться на стол.
– Фу-у-у… что там дальше. Ага. Губами касаться можно, нужно и должно в манерах различных: нежное скольжение уст по коже бархатной для привлечения внимания, горячий поцелуй для вызывания страсти пылкой и небрежное касание руки женщины ничем не примечательной - все есть отростки искусства лобзаний. Так, давай, Гарри, целуй меня для страсти пылкой.
– А ты руки мыл?
Следующие полчаса они выдирали друг у друга книгу, находили в ней новые цитаты и смеялись до икоты. Гарри изгибался змеей, гнусавым голосом умоляя Драко дать ручку для лобзания, а Драко изображал то рыжую Уизлетту, что вместо руки по тупости подает ногу, то Панси, которая кидается на шею и сносит воздыхателя с ног. Закончилось тем, что Драко, соскочив со стола, опрометью ринулся в ближайшую кабинку, сопровождаемый шквалом подколок о мокрых штанишках. Гарри икнул в последний раз и принялся стирать слезы с глаз, и в этот момент опять раздался голос:
– С-смерть, из-сгнание, с-смерть…
– Ш-што?
– машинально ответил Гарри и замолчал.
– Вы слышите? Слышите это?
– Шорох?
– неуверенно ответил Блейз.
– Ты точно так же свистишь, - безапелляционно добавил вернувшийся Драко. Он направился к умывальнику помыть руки и потянулся к крану.
– Смотрите, слизеринский краник. И если на нем нарисована змейка, то может это была такая специальная комната… для змей?
Гарри завертел головой, а Блейз восторженно взвизгнул: