Гарольд Дурсль
Шрифт:
– Метлы тоже не подходят, - заторопился убить все варианты спуска Драко.
– Проход вертикальный, будем спускаться - не успеем выйти из пике, а при подъеме может не оказаться места для виража.
– А здесь собрались магглы, которые понятия не имеют о заклинании парения, - ангельски проворковал Блейз.
Драко вздохнул и понурился. Лезть вниз не хотелось, и он решился на еще одну попытку:
– Нужен свет. А свечи не подходят. Там может быть полно рудничного газа и…
– Про Люмос ты тоже забыл, - все тем же ехидным тоном прощебетал Блейз.
–
– рявкнул Гарри, притягивая Драко к себе.
– Люмос точно не годится. Выпрыгнет из темноты что-нибудь такое… - он покрутил рукой, свободной от ладони Драко, изображая неведомое чудище, - … и твой Люмос вылетит вместе с твоим паническим визгом.
– Скорее восторженным, - пробормотал Сайф.- Но Гарри прав. Надо найти заклинание холодного огня.
– Или маггловский источник света, - деловым тоном продолжил Гарри.
– Я попробую достать. А ты поищи артефакт. На всякий случай.
За дверью послышались шаги, и Гарри торопливо приказал змейке закрыть проход. Они едва успели разбежаться в стороны, как в туалет вошел Дамблдор. За его спиной маячили Снейп и МакГонагалл. Гарри немедленно сделал невинное личико пай-мальчика.
– Мы больше не будем, - вдруг выпалил Блейз и зажмурился.
– Что «не будем»?
– Снейп просверлил взглядом Гарри, и лишь потом Блейза.
– Курить, - пискнул Гарри. Лучше получить выговор за дурные привычки, чем вылететь из школы за запрещенные вещи.
– Курить?
– Дамблдор остолбенел. Кажется, он подозревал все, что угодно, кроме такого банального пояснения. От неожиданности он даже перестал быть похожим на доброго дедушку.
Снейп ощутимо осатанел, чуть не задыхаясь от негодования. Гарри с интересом наблюдал за нервным подергиванием его рта.
– Это все влияние ваших слизеринцев!
– негодующий вопль МакГонагалл отразился от потолка туалета и вдребезги разбился о каменный пол.
– Мальчики не могли сами придумать это. Кто принес в школу табак? Уверена, что это мистер Малфой. Больше некому.
– Это я принес, - Гарри потупился и покаянно всхлипнул.
– Нас летом в приюте научили. Тетя никогда бы не позволила мне курить.
На этот раз задохнулась МакГонагалл. Она метнула на Дамблдора осуждающий взгляд и кинулась к Гарри и Невиллу, обнимая их и успокаивающе поглаживая макушки.
– Альбус! Вы утверждали, что этот приют крайне приличное место! А что получилось? Сегодня они курят, а завтра начнут привязывать кошкам на хвосты консервные банки? Я прислушивалась к вашему мнению и верила в ваш опыт, но всему есть предел! Мой голос за мистера Блэка! Надеюсь, что в его доме у детей не будет дурных примеров, - она решительно выпрямила спину и негодующим взором провела границу между своими детками и остальными.
– Мальчики, возвращайтесь в башню. Я передам вам литературу о вреде курения.
Снейп поманил пальцем Блейза и Драко.
– Вы, оба, - в подземелье. Ваши родители будут поставлены в известность о вашем поведении. И ваш опекун, мистер Лестрейндж, также. И для всех пятерых наказание на пасхальные каникулы.
Дамблдор немного отошел от
– Ах, дети, курение - отвратительная привычка. Кстати, вы ничего не видели? Или, может быть, слышали?
Мальчишки дружно закрутили головами. Блейз вскинул понуренную голову и полыхнул горящим взглядом:
– А что случилось?
Что случилось, им рассказали в их гостиных. Пока они веселились в туалете, была найдена еще пара оцепеневших школьников: Флинт и кто-то из Рейвенкло. Их тела лежали у подножия лестницы, ведущей на кольцевую галерею над Большим Залом. Этой галереей с незапамятных времен пользовались лишь эльфы, следившие за чистотой вентиляционных колодцев и дымоходов. На хлипкий дощатый настил не рисковали ступать даже легонькие первоклассники, не говоря уже об обуреваемых гормонами подростках постарше. Но теперь Гарри сомневался, что галерея настолько опасна. Ведь выдержала же она гадину?
Джинни предсказуемо рыдала и падала в обморок. Почему-то только на руки Гарри, хоть рядом находились все ее братья. В очередной раз отцепив от себя гундосящую в забитый нос девчонку, Гарри решился на подвиг. Он почти бережно - то есть, не толкая, а лишь слегка подталкивая - проводил Джинни в дальний угол гостиной, прикрыл ее спиной от любопытствующих и принялся расспрашивать, почему она плачет. Тактика не сработала. Вместо того чтобы успокоиться и заткнуться, рыжая принялась выдавать совершенно бессмысленные вопли о его бессердечии, жестокосердии и равнодушии к ней. Гарри даже опешил. Оказывается, он совершенно не обращает на нее внимания, даже не смотрит в ее сторону. А она ежедневно пишет ему стихи. И готова ждать его вечно.
На словах «пишет стихи» Гарри сделал стойку. Вот он, шанс заполучить черненькую тетрадочку. Она постоянно в ней что-то карябает. И Гарри умильно улыбнулся:
– А можно почитать? Я люблю стихи.
К разочарованию Гарри принесенная тетрадка была отвратительно розовой, изрисованной сердечкам и ангелочками и усыпанной блестками. Но делать было нечего, пришлось читать стихи. На второй странице он был готов задушить малолетнюю стихоплетку. Она посмела сравнить его глаза с жабой! Мама всегда говорила, что у него не глазки, а драгоценные камушки. А тетя смеялась и поправляла ее, что это «озера, полные абсента», и что в свое время в них утопится не одна девушка. А тут - «зеленей, чем чародея жаба»! Фу! Еще бы написала, что сплошь в бородавках.
На третьей странице Гарри деликатно зевнул и нарочито унылым тоном сказал, что у него не сделана домашняя работа на завтра. И что он пойдет учиться, а тетрадку возьмет с собой. Почитает завтра на истории. А если у Джинни есть еще стихи, то пусть даст и их. Он видел, как она писала в черной тетради.
Джинни отчаянно замотала головой и, запинаясь, сказала, что никакой черной тетрадки у нее нет, что Гарри привиделось и что ей спать пора. Гарри удалился в спальню, забрался на кровать и принялся сочинять письмо тете. Он вдруг сообразил, что вообще о ней не вспоминал. И теперь даже немного волновался, боясь, что она откажется от него.