Гарольд Храбрый
Шрифт:
— И не надо. На Уитенагемоте ты можешь высказаться в пользу Вильгельма. Но народ всё равно выберет тебя.
Гарольд вскинул голову и задумчиво взглянул на оруженосца.
— А ведь верно! — просветлел Сигевульф. — И клятвы не нарушишь. И не допустишь этого волка в нашу овчарню!
— Молодец, Рагнар! — радостно воскликнул Вальтов. — И как это пришло тебе в голову?
— Сам не знаю, — смутился оруженосец. — Видно, Вотан подсказал.
Началось оживлённое обсуждение идеи, на сей раз и Гарольд
На следующий день Гарольд ответил согласием на предложение Вильгельма. Герцог обрадовался, решив, что граф принял его сторону — с таким союзником можно было смело смотреть в будущее. Однако настоятель Ланфранк был иного мнения.
— Он слишком легко согласился...
— Оставь свои сомнения, святой отец, — усмехнулся Вильгельм.
— Нет, монсеньор, — стоял на своём аббат, — тут что-то не то.
— Что не то?
— Мы должны были его унизить, — пояснил Ланфранк. — Сломить волю... А что в итоге? Неизвестно, кто теперь выглядит достойней — он или вы. Ведь часть наших баронов ему симпатизирует.
— Ты прав... — проворчал герцог. — И что теперь? — раздражённо спросил он. — Думай, святой отец! Это ведь твоя затея!
— Думаю, сын мой, — вздохнул настоятель, — думаю ...
Прошло несколько томительных минут.
— Скажите, сын мой? — разорвал тишину аббат. — Если я не ошибаюсь — Гарольд холост?
— Холост. — Вильгельм недоумённо взглянув на советника.
— В таком возрасте?
— Бывает, — пожал плечами герцог. — Говорят, у него есть какая-то женщина. И есть внебрачная дочь.
— Вот как? — оживился аббат. — Это интересно. Очень.
— Что ты имеешь в виду?
— У вас у самого есть дочь.
— И что с того?
— Пусть пообещает жениться на ней. А ещё лучше — устроить помолвку.
— Она же ещё сущий ребёнок.
— Не важно.
— Хм... — потёр подбородок Вильгельм. — В этом что-то есть...
— Конечно, монсеньор, — убеждённо произнёс аббат. — Если он согласится, значит, мы его окончательно сломили.
— А если откажется?
— У нас будет повод не поверить его присяге. И оставить тут.
— Что ж, пожалуй... — кивнул Вильгельм, размышляя над словами советника.
– До чего же ты хитёр и жесток, святой отец. Мне до тебя далеко.
— Я лишь ваш покорный слуга, сын мой, — пожал плечами священник. — Все мои помыслы связаны с вашим благополучием.
На следующий день, встретив Гарольда на открытой галерее замка, Вильгельм в мягкой форме предъявил
Гарольд выслушал его, ничем не выдав своих чувств. Но в его душе разгорелась буря. Вспомнив об Эдите, он с трудом удержался от непреодолимого искушения выхватить меч и тут же разрешить проблему.
— Что ты скажешь на это, мой любезный друг? — обратился к нему Вильгельм. — Представляешь, как будет хорошо, если мы станем родственниками?
— Представляю... — холодно проронил Гарольд.
— Но помни, я тебя не принуждаю, — уточнил Вильгельм. — Я лишь прошу. И приму любое твоё решение.
Герцог коротко поклонился и ушёл с галереи. Граф остался один. Он стоял, понуро опустив голову и непроизвольно сжимая кулаки.
«За что мне это, Господи?» — билась в мозгу тягостная мысль. В глазах закружились багровые огоньки, страшная боль сжала сердце. Послышались шаги. Гарольд взял себя в руки и оглянулся — подле него остановился статный нормандец, разодетый с крикливой роскошью.
— Барон Юнг де Монфор, — с поклоном представился он.
— Что тебе угодно, милейший? — устало спросил граф.
— Милорд, я хотел бы дать вам совет.
— С какой стати я должен выслушивать твои советы, норманн?!
— Не сердитесь, милорд, — мягко произнёс де Монфор. — Я понимаю — каково вам. Но поверьте, я ваш ДРУГ.
— С чего бы это?
— Мы бились бок о бок. Не приди вы на помощь, меня бы уже не было на свете.
— Допустим, — смягчился Гарольд. Он пристально взглянул на собеседника: — Что ты хотел мне сказать?
— Соглашайтесь на любые условия, милорд! — тихо произнёс де Монфор. — На любые! Когда герцог идёт на подлость, он уже не может остановиться. Главное — вырваться из его когтей!
— Даже ценой чести? — уточнил граф.
— Честь теряет он, а не вы!
— Так считаешь ты?
— Не только. Не один я сражался рядом с вами... Соглашайтесь. Возвращайтесь в Англию... Вы ей необходимы!
— После всего этого?
— Да, милорд! — подтвердил де Монфор. — Унижение ломает слабого, сильного оно закаляет. А вы — сильный!
— Полагаешь?
— Уверен!
Гарольд опустил голову, обдумывая слова собеседника, затем негромко произнёс:
— Странно слышать всё это из уст норманна.
— Я некоторое время жил в Англии, — пояснил барон. — Она для меня не чужая.
— Никогда не знаешь, где найдёшь... Ты выказал себя другом в трудную минуту. Я это запомню.
— Благодарю за доверие, милорд. — Де Монфор, поколебавшись мгновение, добавил: — Если вам станет совсем тяжело — я помогу бежать.
— Всем?
— Только вам, — развёл руками норманн.
— Это исключено, — покачал головой Гарольд...