Гарольд Храбрый
Шрифт:
— Эй ты, порождение сатаны! — заорал он.
Медведь обернулся и уставился на человека маленькими, злобными глазками. Оставив тело несчастного оруженосца, он с удивительным для его величины проворством развернулся и стремительно кинулся в атаку. Его жуткий рёв мог бы парализовать самого стойкого бойца, но Вильгельм лишь встал поудобнее. Сорвав с головы шапку, он швырнул её в морду зверю. Тот от неожиданности вскинулся на дыбы, а герцог молниеносным ударом ловко всадил ему в бок кинжал.
Медведь захрипел и, пуская кровавую пену, заключил человека в свои смертельные
Герцог вытер кинжал о медвежью шкуру, затем подошёл к распростёртому на земле оруженосцу — Свенельд был мёртв. Вильгельм обернулся к де Монфору. Тот с трудом приходил в себя. Тряся головой, он ошалело озирался по сторонам.
«Ну герой, — подумал герцог, — куда же делась твоя спесь? »
Послышался стук копыт, и к месту трагедии подъехали Фитц-Осберн, Тостиг и Сивард.
— Что случилось, монсеньор?! — в один голос вскричали они.
— Ничего, — спокойно ответил с ног до головы залитый кровью Вильгельм. Фитц-Осберн с ужасом перевёл взгляд с герцога на огромную тушу, в то время как Сивард соскочил с коня и подбежал к своему господину.
— С вами всё в порядке, монсеньор? — встревоженно спросил он.
— Конечно! — самодовольно усмехнулся герцог. — Что может со мной случиться? Никому не дано победить Вильгельма Норманнского!
— А что с Монфором и оруженосцем? — спросил Фитц-Осберн, слезая с лошади.
— Один отсиживается в кустах, другой мёртв, — равнодушно процедил герцог.
Де Монфор, встав с колен, с трудом выбрался из кустов на тропинку.
— Что это было, монсеньор? — ошалело спросил он.
— Исчадие ада, — рассмеялся Вильгельм.
— О Боже! — ужаснулся де Монфор, взглянув на лежащего медведя. — В жизни не видал такого здоровенного зверя. Силы Небесные, как вам удалось остаться в живых, монсеньор? Видно, сам Господь направлял вашу руку.
— Конечно, он, кто ж ещё? — проворчал герцог, вперив в де Монфора свои чёрные пронзительные глаза. Барон невольно поёжился и поспешил отвести взгляд. Тем временем Сивард вывел из кустов лошадь де Монфора и, порыскав в чащобе, привёл дрожащего мелкой дрожью жеребца герцога.
— Возвращаемся, — бросил спутникам Вильгельм, трогая коня. Он отъехал на несколько шагов, затем обернулся и приказал:
— Сивард, сними с медведя шкуру... Я пришлю тебе в помощь людей. Привезёшь её и мясо во дворец.
Сивард дождался, пока герцог и прочие сеньоры скрылись из глаз, присел над распростёртым телом оруженосца и грустно произнёс:
— Эх, Свенельд, Свенельд... Не повезло тебе, старина... А наш господин и не вспомнил о тебе... Клянусь Одином [29] , не хотел бы я такой смерти!
Меж
— Жалко Свенельда... — вздохнул Фитц-Осберн, — смелый и надёжный был воин.
29
Один — верховный бог скандинавов.
Герцог косо взглянул на него и сквозь зубы пробурчал:
— Он был плохим воином, коль не сумел защитить своего сюзерена!
Лорд-сенешаль покачал головой, но ничего не сказал. Некоторое время всадники ехали молча. Лес кончился, и впереди замаячили башни дворца. Подъезжая к нему, всадники наткнулись на странную процессию — несколько воинов вели скованных цепью людей. Вильгельм остановил коня и спросил:
— Кого ведёте?
— Бунтовщиков, монсеньор! — ответил начальник конвоя.
— Да здравствует Вильгельм Незаконнорождённый! — крикнул один из пленников, рыжеволосый крепыш в разорванной рубахе.
Герцог смерил наглеца взглядом, не сулившим ничего хорошего. Тронув поводья, он подъехал и холодно спросил:
— Не боишься смерти?
— Все когда-то умрём... — пожал плечами крепыш.
— А если ты умрёшь в мучениях?! — зловеще уточнил Вильгельм.
— На всё Божья воля... — слегка побледнев, ответил рыжий.
— Если скажешь, кто зачинщик, отпущу, — предложил герцог, скривив губы в усмешке.
— Я зачинщик... — улыбнулся бунтарь.
Вильгельм задумчиво приподнял бровь, помолчал мгновение и неожиданно приказал:
— Расковать!
Стражники тотчас выполнили его приказание.
— Ты свободен... — промолвил властелин Нормандии.
Пленник оторопело взглянул на него, растёр занемевшие руки и медленно двинулся к лесу. Вильгельм хмуро смотрел ему в след. Когда рыжеволосый отошёл шагов на десять, герцог перевёл взгляд на стоявшего подле него стражника и едва заметно кивнул. Воин снял висевший за спиной лук, достал стрелу и натянул тетиву. В этот момент пленник, будто почувствовав неладное, обернулся. Заметив лук в руках дружинника, он остановился, повернулся лицом и гордо расправил плечи. Спутники герцога затаили дыхание, ожидая, чем всё это кончится. Заметив их реакцию, Вильгельм усмехнулся, жестом приказал воину опустить лук и тронул коня.
— Как прикажете поступить с остальными? — бросил ему вслед начальник конвоя.
— Ты не знаешь, как поступают с бунтовщиками? — не оборачиваясь, ответил герцог. — Отрубите им руки и ноги... И отпустите на все четыре стороны!
Стражник остолбенел, а Вильгельм, пришпорив коня, поскакал прочь.
По возвращении во дворец он занялся текущими делами. Планы его были таковы. Через несколько дней он начнёт вызывать к себе баронов по одному, и те, лишившись поддержки Тинга, не смогут противостоять. Кнутом и пряником он склонит на свою сторону большинство сеньоров.