Гарольд Храбрый
Шрифт:
— Постараюсь, — кивнул Гарольд и вышел из комнаты.
Король обсудил с городскими старейшинами и представителями духовенства неотложные дела, наскоро попрощался с женой и в сопровождении Рагнара покинул дворец. Они перебрались через Темзу, вскочили в сёдла и стремительно понеслись по кривым улочкам предместья. Целью их путешествия был знакомый монастырь, до него добрались довольно быстро.
На сей раз Гарольд не стал подыматься на холм, он въехал в ограду, спрыгнул
— Кто нарушает наш покой в столь позднее время?
— Король! — прозвучало в ответ.
За воротами поднялась суета, через несколько минут они отворились. Гарольд миновал растерянную привратницу и вступил во двор монастыря. Не успел он приблизиться ко входу во внутренние покои, как на пороге появилась другая монахиня. Среднего роста, стройная и ясноглазая, она всем своим видом являла достоинство. И вместе с тем что-то девичье было в её фигуре. То была Эдита.
«Будто ждала!» — пронеслось в голове Гарольда.
Узнав возлюбленного, Эдита бросилась к нему, пала на колени и прижала к губам его руку. Гарольд бережно поднял женщину и молча взглянул ей в глаза. Ни тени упрёка не было в них, как и в лучшие времена, они светились нежностью и любовью.
На пороге показалась мать-настоятельница. Оценив ситуацию, она с поклоном пригласила короля войти внутрь. Тем временем Рагнар привязал лошадей к ограде, уселся на придорожный камень, положил меч на колени и стал смотреть на луну.
Через полчаса король покинул монастырь, Эдита проводила его до ворот. Он поднялся в седло и хотел было что-то сказать, но женщина прижалась лицом к его ноге и глухо зарыдала.
Гарольд побледнел и на мгновение закрыл глаза. С трудом взяв себя в руки, он собрался было пришпорить коня, и в этот миг Эдита с немой мольбой подняла глаза. Такая тоска читалась в них, что Гарольд не выдержал. Спрыгнув с седла, он стал целовать её мокрые от слёз щёки — она целовала его. Им было удивительно хорошо и нестерпимо больно. Они обнимали друг друга, и никакая сила в мире не могла заставить их расстаться.
Рагнар стоял рядом — огромный, могучий, растерянный. На его глазах страдали боготворимые люди — и он ничем не мог помочь. Ничем. Единственное, что Он смог сделать, это отойти в тень, опустить голову и до синевы в пальцах сжать рукоять меча...
Холод опустился с небес, ночной ветер стал раскачивать верхушки деревьев, но влюблённые ничего не замечали. Казалось, они могли стоять так целую вечность.
Рагнар поднял голову, разомкнул пересохшие губы и глухо произнёс:
— Пора, государь.
На рассвете король прибыл к войскам. В его распоряжении были гвардия, лондонское ополчение, дружины Гюрта и Леофвайна, а также хускерлы знатных саксонских танов. Он поднял людей и ускоренным маршем повёл их на север. Всё тяжёлое было погружено на лошадей. Люди шли налегке, и Гарольд по своему обыкновению почти не делал остановок. Благодаря этому войско
Пока воины приводили себя в порядок и подкреплялись, Гарольд вышел за пределы лагеря и присел на пенёк у небольшого пруда. Вечер был тёплым и ясным. Лёгкий ветерок поднимал рябь на поверхности воды, лучи солнца, отражаясь в ней, искрились и переливались, словно тысячи бриллиантов.
Мимо короля проплыла утка. Разрезая грудкой жёлтые листья, опавшие с прибрежных деревьев, она чинно двигалась у самой кромки воды. Следом за ней поспешали несколько уточек помельче, по-видимому, подросшие утята. Не поспевая за матерью, то одна, то другая из них начинала быстро-быстро перебирать лапками и как бы бежать по поверхности воды. Зрелище было настолько забавным, что Гарольд невольно улыбнулся. Но улыбка быстро сбежала с его лица.
«Разлучить мать с ребёнком! Как я мог это сделать? Как?!» — подумал он и, уронив голову, закрыл лицо ладонью.
В этот момент за его спиной раздались шаги. Король обернулся и увидел Рагнара и танов, ведущих к нему молодого англа. Приблизившись, тот встал на одно колено и приветствовал повелителя.
— Кто ты? — хмуро осведомился Гарольд.
— Меня зовут Освальд. Я прибыл из Тадкастера, мой король.
— И с чем же ты прибыл? — насторожился Гарольд. — Вижу, ты привёз дурные вести?
— Это так, мой король, — кивнул гонец. — Наши дружины разбиты и рассеяны!
— Как разбиты?! — вскричал Сигевульф.
— Норвежец привёл огромное войско и сотни кораблей! — стал оправдываться англ. — С ним пришли скотты, ирландцы и фламандцы... Мы не смогли устоять...
— А Йорк? — быстро спросил король.
— Пал!
— Когда случилась битва?
— Четыре дня назад.
— Так, так, — задумчиво проронил Гарольд, обводя взглядом своих вассалов. Те растерянно молчали.
— И где же теперь графы? — вновь обратился король к посланцу.
— Сие мне неведомо, — ответил тот.
— А Гардрада?
— Стоит лагерем у стамфордского моста, мой король.
— Да... Прямо скажем, невесёлое начало, — вздохнул Гарольд.
— Так что, брат? Отойдём к Лондону? — обратился к нему граф Гюрт.
Король отрицательно покачал головой.
— Будем стоять тут и ждать Моркера и Эдвина?
— Нет, Гюрт, мы пойдём на врага. Лишь внезапность может свести на нет численное превосходство, коим он располагает.
— Выступаем утром? — спросил граф.
— До рассвета!
— Ночью?! — удивился Сигевульф.
— И что из того? Ты боишься темноты? — Гарольд усмехнулся.
— А не попробовать ли откупиться от викингов? — спросил толстяк.
— Я не торгую родиной! — отрезал король.
— Но... — открыл было рот Сигевульф.
— И кончим на этом! — оборвал его Гарольд. — Я объявил вам своё решение. Трубите отбой. Пусть люди отдохнут.
Таны поклонились и ушли в лагерь. Гарольд посидел несколько минут, затем устало поднялся и направился вслед за ними.