Гарольд Храбрый
Шрифт:
Подле Тостига осталось лишь несколько преданных бойцов. Неимоверным усилием граф прорвал ряды саксов и неожиданно для себя оказался за спиной короля.
— Повернись, Гарольд! — закричал он, поднимая топор.
Король обернулся. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он холодно взглянул в глаза брату и спокойно произнёс:
— Бей.
Тостиг заскрипел зубами, замахнулся... но не ударил. Он так и замер с поднятым топором. В следующее мгновение меч пронзил его тело — то Сорульф нанёс своему господину предательский
Граф покачнулся и упал на колени. Он попытался встать, опираясь на древко топора, но обессиленно рухнул навзничь.
Гарольд присел подле него и с болью спросил:
— Ну что, добился своего?..
Он убрал непокорную прядь с лица брата и вгляделся в его лицо. В это мгновение Тостиг открыл глаза и чуть слышно прошептал:
— Наклонись... поближе...
Гарольд повиновался.
— А ведь я... любил тебя... Любил... больше всех на свете... — прохрипел граф.
— Знаю, брат.
— Почему ж ты... предал меня?
— Прости... Я виноват перед тобой.
— Хорошо, что ты так сказал, — просветлел Тостиг. И, с трудом переведя дыхание, спросил: — А помнишь, как в детстве... мы прятались от отца... в подземелье?
— Помню, — грустно улыбнулся Гарольд.
— И ты боялся крыс...
— Я и теперь их не люблю.
— Я тоже... Хотя нет... Я сам стал крысой... Подлой и злобной... Так что поделом мне...
Кровавая пена запузырилась на губах умирающего. Он сглотнул её и продолжил:
— Теперь я ухожу... А ты берегись... Вильгельм...
Договорить он не успел, пошла горлом кровь. Какое-то время Тостиг ещё боролся за жизнь, но смерть одержала верх, и он затих, покорившись ей.
Гарольд закрыл брату глаза, встал и хмуро взглянул на Сорульфа.
— Ты оказал мне плохую услугу! — тихо произнёс он.
— Но, государь! — начал было телохранитель.
— Ступай с глаз моих!
Леофвайн и Рагнар попытались было вступиться за старика, но Гарольд жестом остановил их и отвернулся.
Накал битвы стихал. Ярл Хичкок привёл подкрепление, но это уже не могло изменить хода сражения. Дружина Тостига, потеряв своего предводителя, рассеялась, часть людей бежала, часть сдалась в плен. Что же касается норвежцев, то те из них, кто остался в живых и ещё мог передвигаться, яростно отбиваясь, отступали под защиту своих кораблей. Дабы избежать лишнего кровопролития, Гарольд приказал прекратить преследование. Всё было кончено, саксы одержали победу.
Глава 40
ПЕРЕДЫШКА
Ночь окончательно развела противников, а наутро Гарольд узнал страшный итог битвы. Около девяти тысяч вражеских воинов полегли в сражении, а те из них, кто остались в живых,
Это была великая победа, однако английский король заплатил за неё дорогую цену. Тысячи его дружинников расстались с жизнью у стамфордского моста. Гарольд не стал мстить и добивать беспомощного противника, а поступил с присущим ему благородством. Он выдал ярлам тело покойного короля, взял с них клятву никогда более не вторгаться в пределы Англии, после чего отпустил с миром.
Лишь 24 вражеских корабля ушло через Хамбер в Северное море. Это было всё, что осталось от некогда могучей армады.
Проводив норвежцев, Гарольд хотел было поднимать свои дружины в обратный путь, но усталые и израненные люди нуждались в отдыхе. Пришлось задержаться в Нортумбрии. Пока воины восстанавливали силы, король приводил в порядок дела графства. Дел было так много, что Гарольд не заметил, как пролетели четыре дня. Сентябрь подошёл к концу, с юга не поступало тревожных сведений, и впервые за восемь месяцев король позволил себе немного расслабиться.
Он вернулся к войску, стоявшему лагерем у стен Йорка, и устроил пир. Кроме саксов и датских гвардейцев на нём присутствовали приехавшие накануне Моркер и Эдвин, а также прибывшие с ними таны и знатные горожане.
Давно Йорк не видел такого веселья. Гарольд сидел во главе центрального стола и руководил застольем. На этот раз он выпил более обычного и благодушно принимал заздравные тосты, сыпавшиеся на него со всех сторон. Осушив очередной кубок, король окинул взглядом пирующих. Его внимание привлекли северные графы, хмурые и несчастные, они ничего не ели и не пили. То и дело в их адрес звучали грубоватые шутки, что не улучшало им настроения.
— Рагнар! — обратился король к телохранителю. — Пригласи Моркера и Эдвина к моему столу.
Приказание было исполнено, и молодые люди уселись рядом с королём.
— Не вешайте нос, друзья мои! — подбодрил Гарольд.
— Под Фулфордом мы совершили роковую ошибку! — произнёс Моркер.
— Полно, друг, — улыбнулся король. — Это была не ошибка. Это был урок.
— Чему могут научить ошибки? — граф поморщился.
— Многому! — убеждённо произнёс Гарольд. — Главное — не повторять их вновь и вновь.
— Так позорно проиграть битву! — продолжал терзаться Моркер.
— Э, друг. Вы бились с одним из лучших полководцев в мире. И бились достойно. Продержались весь день. А перед этим разгромили Тостига. Вам не в чем себя упрекнуть.
— Но ведь ты, Гарольд, справился с Гардрадой.
— С огромным трудом! — уточнил король. — И только благодаря внезапности удара... И вашему упорству.
— При чём здесь мы? — братья удивились.
— Если б вы не потрепали дружины Гардрады, всё могло сложиться по-иному. Так что, друзья мои, это наша общая победа!