Гарольд Храбрый
Шрифт:
— Хочу, моя госпожа, — ответил еврей.
— Тогда возьми одного из мавров и ступай. Мы подождём тебя в Гефсиманском саду.
— Благодарю вас, моя госпожа! — с жаром воскликнул Соломон.
Саксы направились к ближайшим городским воротам, а еврей в сопровождении проводника к Стене Плача.
— Вот она, — усмехнулся араб, указывая на кучу мусора.
Соломон взобрался на неё и увидел огромные белые плиты. То была наружная часть Храмовой Стены, которую не смогли разрушить и завалили камнями римляне. Это было
Соломон приблизился к плитам, встал на колени и уткнулся в них лбом. Удивительно светлое чувство переполнило его. Он плакал и говорил с Богом, не замечая ничего вокруг, с ним происходило то же, что чуть ранее с принцессой.
Прошло полчаса. Еврей очнулся. Отерев глаза, он приложил ладони к стене и почувствовал, как дышит древний город. В этот момент проводник окликнул его. Соломон поцеловал белый камень и попятился от стены, не смея повернуться к ней спиной.
Они вышли из города, миновали ущелье и поднялись в Гефсиманский сад. Завидев их, Рагнар предупреждающе приложил палец к губам и молча указал на принцессу. Та в глубокой задумчивости сидела на большом белом камне. Чуть поодаль расположились Хильда и телохранители.
Соломон приблизился к Рагнару и опустился на землю у его ног. В этот момент Гита провела рукой по лицу и взглянула на еврея.
— Нашёл? — тихо спросила она.
— Да, моя госпожа, — ответил Соломон, вскакивая на ноги.
— Доволен?
— Ещё бы. Не знаю, как вас благодарить.
— Благодари Бога. Я тут ни при чём.
Принцесса помолчала мгновение и задумчиво произнесла:
— Знаешь, друг мой. На этом камне сиживал Иисус.
— Вот как.
— Да... А там, где сидите вы, отдыхали его ученики.
— Тогда я лучше пересяду, — с усмешкой произнёс Соломон. — Тут пахнет предательством.
— Перестань, Соломон! — одёрнула его Гита. — Это не место для шуток!
— Молчу, моя принцесса, — поспешил извиниться еврей. — Одно не пойму, — озадаченно произнёс он, — откуда вы всё это знаете?
— Откуда?.. Я это видела, — пояснила девушка.
— Видели? — опешил Соломон.
— Да, друг мой, — кивнула Гита. — Я видела это во сне...
Она замолчала, опустив взор к земле, а Соломон задумчиво огладил бороду, размышляя над её словами. Принцесса подняла глаза и прервала паузу:
— Этим масличным деревьям более тысячи лет, — отрешённо произнесла она. — Должно быть, они помнят Спасителя.
— Должно быть, моя госпожа, — согласился еврей.
— Скажи, Соломон? Почему вы его не услышали? — внезапно спросила Гита.
— О-хо-хо, моя госпожа... Трудный вопрос... — замялся лекарь. — Многие услышали. Его почитали и бедные и богатые, такие как Иосиф Аримафейский, знатный и уважаемый в Синедрионе
— Почему же всё так печально сложилось?
— Почему? Что я могу сказать... Фарисеи считали, что простолюдинам не должно знать всех тонкостей веры. А Иисус открыл им тайны Каббалы. Этого Синедрион ему не простил.
— Ты сказал — Каббала. Что это за учение, Соломон? — заинтересовалась принцесса.
— Я не очень в ней сведущ, Ваше Высочество, — попытался уклониться еврей.
— И всё же, друг мой? — не отступала Гита.
— В двух словах о ней не расскажешь, — упорно уходил от ответа лекарь. — Ей надобно посвятить годы...
— Не увиливай, Соломон. Знаешь ведь, всё равно не отстану, — улыбнулась девушка.
— Да уж знаю, моя госпожа... — вздохнул Соломон. — Таки что я могу сказать. На мой взгляд, главное в Каббале — получение удовольствия от жизни.
— Удовольствия?! — вскинула брови принцесса.
— Именно удовольствия... — подтвердил еврей. — От общения с Богом. От любви к нему. И всему, что нас окружает... Любовь и перевоплощение бессмертной души — суть Учения.
— Вот как... — задумчиво проронила Гита. — Теперь понятно, что не простили Иисусу...
Она помолчала и неожиданно сменила тему.
— Флавий [43] пишет, что римляне больше года осаждали ваш город. Такого у них не бывало... Верно, вы мужественно оборонялись.
— Мужественно... — вздохнул лекарь. — Но при этом не слышали друг друга... Потому-то они победили.
43
Флавий Иосиф — римский историк, участник иудейской войны.
— И теперь вы ждёте, когда воспарит третий Храм?
— Кто-то ждёт. Я нет.
— Почему, Соломон? — удивилась принцесса.
— Он тут, моя госпожа... — развёл руками еврей. — Так же как и первый и второй... Можно обратить в прах камень, но нельзя разрушить Храм... Приглядитесь, — добавил он, указывая в сторону города, — и вы увидите его над стенами.
Принцесса пристально посмотрела туда, куда указывал лекарь.
— Ты имеешь в виду это призрачное сияние? — уточнила она.
— Да, моя госпожа... — подтвердил Соломон. — Если вы вглядитесь внимательнее, то увидите Храм... Видите?
— Мне кажется — да... — неуверенно прошептала Гита. — Если это мне не грезится...
— Вам не грезится, Ваше Высочество, — улыбнулся лекарь.
— Хм... Странно... — покачала головой девушка. — Почему же другие его не видят?
— Придёт время, и увидят, — пожал плечами еврей. — И тогда на земле воцарятся мир и любовь.
— Верно, это будет не скоро, — вздохнула принцесса, опуская голову.