Гарпия с пропеллером (Долг платежом опасен)
Шрифт:
– А денег в сумочке не было?
Девушка покачала головой:
– Совсем немного, рублей пятьдесят.
– Где это Сомовское кладбище?
– За МКАД, село Кропотово.
– Что же не в Москве ее похоронили?
– У нас там место, - пояснила сестра Милены, - могила родственников.
После ее ухода Ростислав заметался по квартире. Милена никогда ничего о себе не говорила, сказала только, что сирота. Ростислав ни разу не был у нее в гостях. Первое время после знакомства они ходили в рестораны. Милена оказалась не из тех,
– Теперь вези меня домой, в местечко Гадюкино, сто километров не доезжая до Китая!
Нет, она, выходя из очередного кабака, мило улыбаясь, говорила:
– В моем районе уже не московское время, ты поймай такси, я сама доберусь.
Первый раз Ростислав, услыхав эту фразу, решил проявить галантность и воскликнул:
– Ну что ты! Разве можно! Естественно, я доставлю тебя до подъезда.
Но Милена усмехнулась:
– Не глупи! Ты мне нравишься, я совсем не хочу, чтобы ты убежал, поняв, что тебе придется возить меня на край света. Можешь заплатить шоферу, буду очень благодарна.
Ростислав пришел в полный восторг от такой некапризной дамы и больше не делал попыток довезти ее до дома. А потом Милена переехала к Приходько, обронив между делом:
– Пустила на свою жилплощадь родственников. Представь, какой ужас! Квартира у них сгорела, и денег никаких!
Все, больше она никогда не упоминала о родных, только сказала походя:
– Родители мои давно умерли.
Ростислав, кстати, был очень доволен, что ему на жизненном пути попалась сирота. Он был уже один раз женат на Люсе Макеевой, у которой имелся полный набор: мать, отец, бабушка, сестра и собачка Жулька. Поэтому хорошо знал, как могут осложнить жизнь милые, желающие добра родственники. От одних их советов с ума сойдешь. Разведясь с Люсей, Ростислав часто повторял классическую фразу: "Жениться надо на сироте".
Говорил он это с улыбкой, а потом, вздыхая, добавлял: "Только где же ее найти?"
И вот сейчас господь послал ему идеальную спутницу. Еще Ростислава устраивало, что у Милены не было подруг. Она не висела часами на телефоне, не бегала по магазинам и не грузила спутника служебными проблемами. Впрочем, никаких подробностей о месте работы Милы Приходько тоже не знал. Будущая жена сообщила, что является журналисткой на вольных хлебах, в штате не состоит, а просто пишет статьи для разных изданий.
И вот теперь, после ее смерти, выяснилось, что у Милены есть сестра.
Ростислав съездил на Сомове кое кладбище, нашел у самой ограды холмик, засыпанный пожухлыми букетами, увидел табличку с фамилией Титаренко, фотографию Милены, выпил бутылку водки за помин ее души и.., впал в запой. "Отгудев" месяц, он пришел в себя, огляделся вокруг, познакомился с новой пассией. Жизнь потекла дальше. К Милене на могилу Ростислав больше никогда не ходил.
– Женой она мне не была, - оправдывался он сейчас, - обязательств никаких я не брал, да и сестра у нее есть, небось следит за могилой. Эх, жаль деньги пропали! Сейчас бы они
Я спустилась на улицу и, вытащив из кармана куртки сигареты, пошла к машине. Приходько видел могилу Милены? И погибла она пять лет назад?
Интересно, каким образом Милена ухитрилась воскреснуть и ограбить несчастного Олега? Сдается мне, хитроумная девица сама организовала собственную кончину, чтобы не отдавать тугрики.
А роль сестры исполняла какая-нибудь очередная ее знакомая, которой бойкая Мила наплела с три короба.
Я влезла в "Пежо" и включила радио. "Ты знаешь, мама, - понесся заунывный напев, - он такой, он не такой, как все..."
Я поежилась, голос был въедливый, настырный. Он такой, он не такой... Вот и Милена такая, да не такая. И могилку себе подготовила! Ладно, сейчас уже поздно, завтра съезжу на Сомовское кладбище, найду это захоронение, а там посмотрим, может... И тут ожил мобильный. Ожидая, что это Маруська или Кеша, я схватила трубку. Но услышала совсем незнакомый баритон:
– Дарья Ивановна?
– Слушаю вас.
– Беспокоит Ильичев.
Я удивилась. Андрон Георгиевич - один из управляющих банка, в котором мы держим часть денег.
– Что-то случилось?
Андрон Георгиевич замялся:
– Можете сейчас подъехать ко мне в офис?
– Да, но...
– Извините, по телефону не могу.
В полном недоумении я развернула "Пежо".
Что за неприятные новости приготовил мне Ильичев? Его банк больше не кредитоспособен? Хочет объявить о банкротстве? Конечно, это неприятно, но не смертельно. Львиная часть наших средств размещена в Швейцарии. Кто-то подобрал код и снял через банкомат некую сумму с моего счета?
Ладно, беспокоиться зря не стану. Ясно одно, речь идет о радужных бумажках, которых у нас много, впрочем, и когда их было мало, из-за денег мы не расстраивались.
В относительно спокойном расположении духа я добралась до банка, улыбнулась охранникам и поднялась на третий этаж, где расположен роскошный кабинет Ильичева.
Андрон Георгиевич, нервно улыбаясь, предложил:
– Чай? Как всегда - с лимоном?
– Лучше будет, если вы сразу приступите к делу. Впрочем, кажется, я догадываюсь, что случилось. Вы банкрот?
Ильичев поперхнулся и замахал руками:
– Господь с вами! Дело в другом.
– В чем же?
Он замялся:
– Дарья Ивановна, мы с вами знакомы не первый год, и смею вас заверить, второго такого клиента у нас нет: неконфликтного, некапризного...
– Можете не продолжать, сама знаю, что я замечательная во всех отношениях особа.
– Бога ради, простите, если совершаю бестактность, - продолжал выписывать кренделя Ильичев, - в общем...
Он щелкнул рычажком. Один из телевизоров, стоящих у стены, ожил, его экран замерцал голубым светом, потом возникло изображение комнаты.