Гарри Диксон. Дорога Богов(Повести)
Шрифт:
Ужин в Лондоне и ужин в Истере
В Харчестере есть таверны и скромнее «Позолоченного скипетра». Они расположены на небольших улочках, прилегающих к главной площади. Их посещают торговцы овощами, живой морской рыбой, продавцы лавчонок в основном в базарные дни, чтобы выпить кружку эля и съесть незамысловатое дежурное блюдо.
Одна из них, увенчанная претенциозной вывеской «Герцог Гранмус», на самом деле жалкое кабаре, собирает клиентов только из-за низких
Быть может, именно поэтому мистер Казимир Эшер, аптекарь, фармацевт и торговец целебными травами, выбрал ее для своих возлияний.
Он не считался завсегдатаем, но часто заходил выпить стаканчик-другой и дать совет, явно ожидая, что за него заплатят выпивкой.
В этот день мистер Эшер вошел в таверну в дурном расположении духа, и оно не улучшилось при виде двух клиентов, маленькими глотками цедивших портвейн, двух бродячих торговцев вразнос, которые на несколько часов раскладывали товар в любом подходящем месте — на том или другом углу улицы, чтобы продать травы и пряности.
Мистер Эшер бросил на них черный взгляд и заказал себе пивной грог.
Более пожилой из торговцев пытался привлечь внимание аптекаря, но тот делал вид, что ничего не замечает.
Робкий торговец набрался смелости и, приподняв фетровую шляпу с широкими полями, приблизился к аптекарю.
— Господин фармацевт? — любезно осведомился он.
— Он самый, — грубо проворчал мистер Эшер. — Что нужно?
— Боюсь, вы без особых обид смиритесь с небольшой конкуренцией с нашей стороны на харчестерском базаре.
— Вы действительно боитесь этого? — взвился мистер Эшер. — Так вот, отвечу вам со всей откровенностью, что, презирая конкуренцию, которую вы хотите составить моему заведению, я возмущен безразличным отношением коммуны к шарлатанам вашего толка.
— Меня зовут Слайм, — сказал торговец вразнос.
— Вы и вправду похожи на слизняка! — скривился мистер Эшер.
— Возможно, — тихо ответил торговец, — но я как-то прочел, что некий гражданин по имени Эшер был повешен, а потому согласитесь со мной, господин фармацевт, что имя в делах не играет особой роли.
Аптекарь замолчал и уткнулся носом в стакан грога.
— Я хорошо знаком с вашим помощником, мистером Чарли Ниггинсом, — продолжил Слайм. — Он несколько раз продавал мне отличный товар. Почему бы нам не договориться о том же, мистер Эшер?
— Чарльз вам продавал товар? — мистер Эшер засопел как морж. — Без моего ведома и даже не поделившись доходом. Ай-яй-яй! Я всегда считал, что этот парнишка плохо кончит!
Однако расклад стал иным — мистер Эшер уже не столь злобно смотрел на шарлатанов, которые могли превратиться в клиентов.
— Видите ли, — продолжил бродячий торговец, —
Лицо мистера Эшера сияло.
— Договоримся, — сказал он. — Самое главное познакомиться, не так ли?
На этой доброй ноте они закончили разговор и скрепили его виски, за которое заплатил бродячий торговец, что пришлось по душе старому аптекарю.
— Можем встретиться как-нибудь вечером, — предложил мистер Слайм.
— Буду ждать вас у себя… на ужин, — после недолгого колебания заявил Эшер.
Так был заключен союз между харчестерским аптекарем Казимиром Эшером и Гарри Диксоном под именем Питера Слайма.
У писателей есть много общего, а именно вместе с джиннами из сказок «Тысячи и одной ночи» они умеют перемещаться на крыльях мысли и увлекать за собой читателей.
И последние оказываются в мгновение ока в Лондоне, в простеньком отеле на Юнион-стрит, что неподалеку от Саусуорк-Парк, где под вымышленными именами остановились Чарли Ниггинс и Матильда Джейзон.
Как все слабовольные существа, они никак не могли принять решение.
Вместо того чтобы отправиться на континент, как намеревались, они укрылись в номере, заказывали в него еду и перебрасывались редкими словами, в которых сквозили страх и опасения.
Десять раз за час Чарли приподнимал занавески на окне и выглядывал на серую безлюдную улицу.
— Этот прохожий… Этот полисмен вот уже четверть часа дежурит на углу улицы… Этот курьер… Этот торговец вразнос…
Вдруг они в ужасе замерли.
Разносчик газет кричал о таинственной бойне на Кок-стрит. Услужливый грум поспешил принести им один из вечерних выпусков с еще не просохшей типографской краской.
Чарли Ниггинс равнодушным взглядом скользнул по колонкам, и вдруг его глаза остановились на ужасных фотографиях харчестерских дам.
Он глухо застонал, едва не лишившись чувств, и неловко попытался спрятать газету, но мисс Джейзон уже вырвала ее из его рук, смертельно побледнела, однако нашла силы не потерять сознания.
— Чарли, — с неимоверным усилием произнесла она, — они погибли. От руки бандитов, которые предпочли смерть любому другому исходу. Что случится с нами?
Молодой Ниггинс успокоился после основательного глотка виски.
— Одному Богу известно, Тилли, не решит ли все проблемы эта двойная смерть, — пробормотал он.
Мисс Джейзон закрыла глаза и задумалась.
— В чем нас могут обвинить? — продолжил Чарли. — В том, что мы вызвали скандал на потребу злым языкам Харчестера? В конце концов, Тилли, я похитил вас и ничего более.