Гарри Диксон. Дорога Богов(Повести)

Рэй Жан

Гарри Диксон тряс его, как мальчишку, которого следует наказать за проделки.

— Кто изучал приступы Матильды Джейзон? — спросил он.

Чарли, закусив губу, молчал.

— Кто внушил ей, что она является воплощением чудовищного языческого бога Ваала?

— Нет, нет, это неправда! — заорал молодой человек.

— Кто, играя в колдуна, оказался на самом деле учеником волшебника и дорого поплатился за наглые намерения управлять неведомыми силами?

Чарльз Ниггинс расплакался.

— Это был Эйб Ниггинс, — сурово произнес Гарри Диксон. —

Он умер, его убил демон, которого он искушал и которого выманил из бездны ада. На самом деле, он и был единственным преступником во всем этом. Остальные служили лишь мелкими сообщниками или бездумными орудиями в его руках.

Вдруг с улицы донеслись ужасающие крики.

— Это Том и Брюстер! — крикнул Диксон и бросился в сад, вслед за ним бежали Чарльз и обе сестры Джейзон.

— Там… там происходит что-то странное, ужасное, — выкрикнул Том, завидев шефа, — смотрите!

Матильда Джейзон привстала в машине — глаза ее были закрыты, лицо застыло мертвенно-бледной маской, а тело фантастическим образом преображалось.

Она росла прямо на глазах, голова чудовищно раздулась, Щеки разбухли, лицо превратилось в адскую маску.

— Руки, обратите внимание на ее руки! — закричал Чарльз Ниггинс.

Они разрослись в колоссальные лапы.

— Ваал! — Гарри Диксон окаменел от ужаса.

Вдруг чудовище покачнулось, сникло, сжалось и тяжело Упало на землю.

Лежащая фигура медленно обрела черты Матильды Джейзон, лицо стало безмятежным.

— Умерла! — простонал Чарльз Ниггинс.

Гарри Диксон, задумавшись, отошел в сторону.

— Дух этого дьявола Эйба Ниггинса перестал наделять ее жизнью, — пробормотал он. — Этот старик открыл удивительные вещи!

— Я даже не подозревал, что такое возможно, — с дрожью в голосе произнес мистер Брюстер.

— Вспомните об огненной руке, начертавшей «Мене, Текел, Фарес» на пире Валтасара в чудовищном Вавилоне, — ответил Гарри Диксон, — и радуйтесь, что герметические науки древних стали для нас мертвой буквой.

Автомобиль несся в Лондон под куполом звездного неба.

— Брюстер, — вдруг сказал детектив, — люди не всегда совершали непоправимые ошибки в прошлые века, когда сжигали ведьм.

Сегодня закон практически безоружен против тех, кому удается овладеть тайными силами для удовлетворения личных страстей, а иногда и наклонностей к преступлению!

— К счастью, вы все распознали, — начал комиссар.

Гарри Диксон горько рассмеялся.

— Я? Милый друг, не сошли ли вы вдруг с ума? Нет, я ничего не распознал! Все мое следствие — цепь сплошных ошибок, тщетных демаршей, даже поражений. И если я, в конце концов, победил, то только потому, что дух Добра решил помочь мне в борьбе с духом Зла!

Если эта история когда-либо будет рассказана, ее следует занести в мой пассив, а не актив!

Эпилог

Годом

позже в Маргейте Гарри Диксон, который несколько дней отдыхал на морском побережье, услышал, как его окликнули по имени. Из зарослей поднялась парочка и приветствовала его.

— Господин Ниггинс! — воскликнул детектив, с удивлением узнав в преждевременно состарившемся джентльмене героя печальной истории, случившейся на улице Утерянной Головы.

— Хочу представить вам миссис Ниггинс, мою супругу, — с печальной улыбкой сказал он.

Сухая угловатая дама с суровыми чертами лица склонила голову.

— Миссис Мюриель… — начал Диксон.

— Мюриель умерла через несколько дней после Матильды, — поправила его дама, — а я Элоди Джейзон, и я потребовала, чтобы Чарльз женился на мне.

В ее глазах светилась такая радость мести, что детектив отвернулся и, не сказав ни слова, удалился.

ВОСКРЕШЕНИЕ ГОРГОНЫ

Человек, которого спас Гарри Диксон

ы меня узнаете, мистер Диксон?

Встреча случилась на Хаммерсмит-род в мягкий и приятный сентябрьский вечер в час, когда зажигаются фонари.

Детектив вгляделся в стройного человека с поникшими плечами, одетого в пальто не первой свежести, на голове которого сидела потертая шляпа, чьи опущенные поля скрывали верхнюю часть лица; он увидел четкий рисунок губ, искаженных горькой складкой, и трехдневную щетину на щеках и подбородке.

— Узнаю ли я вас?.. Вроде бы… Голос мне определенно знаком, но никак не могу разглядеть ваши черты.

Складка в уголках губ стала глубже, и мужчина резким движением приподнял шляпу.

Гарри Диксон увидел печальные лихорадочные глаза, буквально тонувшие в глазницах.

— Боже правый! — воскликнул он. — Мистер Рендерс!

— Олбин Нельсон Эйтелстейн Рендерс, к вашим услугам, — закончил его собеседник с деланным смешком.

— Выздоровели? — поинтересовался сыщик.

— Наверное, если врачи хаммерсмитовской больницы выписали меня неделю назад.

— Физически вы выкрутитесь, Олбин, — возразил Диксон. — Хотелось бы знать, излечились ли вы от болезненного вкуса к опасностям и приключениям.

Мужчина с безразличием пожал плечами.

— Кто знает? Похоже, я не могу жить без подстегивания эмоций, как другие не могут обходиться без спиртного или кокаина. По вашим словам, мистер Диксон, я наркоман от приключений. Но пока мои легкие еще полны дряни, которую пришлось вдохнуть в мастерской Мэтьюса Ярнса.

Гарри Диксон с симпатией глянул на Рендерса, пригласил в соседний бар и заказал лучшее виски.