Гарри Диксон. Дорога Богов(Повести)
Шрифт:
Вскоре мисс Эллис свернула с Темпл-Миллс-род на платановую аллею, в глубине которой светились зелено-розовые стены почти игрушечного домика.
Девушка толкнула калитку, обогнула крохотный бассейн, где резвились сазаны и китайские карпы, и поднялась по шести ступенькам крыльца к застекленной двери.
— Вилла «Юпитер», — прочел американец на плите из розового гранита. И с привычной наивностью добавил: — Вот те на. Моего лакея зовут так же. Юпитер Брамс… Нет никого лучше по части коктейля из устриц.
Мисс Эллис нетерпеливо и гневно
— Юпитер — это Юпитер, — сказала она, — и я не могу допустить, чтобы лакей или кто-то другой носил подобное имя. Что бы вы сказали, сообщи я вам, что моего торговца сыром зовут Иеговой?
Мистер Флеммингтон непонимающе уставился на нее, и девушка успокоилась.
— Садитесь в это кресло, — предложила она. — Оно самое удобное в доме. Вот портвейн и сигареты. Вы приятно проведете время, пока я договорюсь с Джорджиной.
Время тянулось очень долго, потому что Флеммингтон выкурил полдюжины сигарет и опустошил половину штофа с портвейном, пока не вернулась мисс Эллис.
Девушка облачилась в великолепное вечернее платье из розового шелка с серебряными блестками, которое подчеркивало ее ослепительную красоту.
— Обед подан! — объявила она и провела гостя в небольшую гостиную с удобной и красивой мебелью, где кружевные шторы смягчали резкий дневной свет и царил приятный сумрак. — Буду обслуживать вас сама, поскольку Джорджина сегодня в дурном настроении. Однако передам ей похвалы, которые вы не преминете произнести, отведав ее стряпни.
Похвалы сорвались с уст американца после первых же глотков. Он буквально пожирал салат из анчоусов, креветок и оливок, поданный на колотом льде, положил себе громадный кусок форели семужного посола, проделал огромную брешь в восхитительном паштете из лангустов и закончил обед, проглотив жаркое из омаров, устриц и филе камбалы.
— Да здравствует Джорджина! — воскликнул он, запивая трапезу огромным бокалом розового вина, и признался: — Я никогда не пил ничего подобного.
— Ба! — махнула рукой мисс Эллис. — Всего-навсего фруктовый сок, который Джорджина готовит по собственному рецепту, никому не раскрывая его тайны. Хотите фруктов, ликера?
— Пусть будет ликер, — согласился мистер Флеммингтон.
Хозяйка налила из граненого штофа золотистый напиток, пахнущий мускусом и пряностями.
— И это мне неизвестно! — воскликнул американец, приходя во все большее восхищение от того, чем его угощали.
— Мне не известен точный рецепт этого напитка, — призналась хозяйка. — Знаю только, что в состав входят мед, травы с неведомыми мне названиями и даже какая-то морская водоросль. Я редко пью его, но сегодня, в вашу честь, налью бокал и себе.
Она оперлась локтями на скатерть, уложив прекрасную головку на ладони; ее глаза встретились с глазами гостя.
— Вы богаты, мистер Флеммингтон? — вдруг спросила она.
Вопрос не шокировал янки. Наоборот.
— Я стою тридцать миллионов долларов, — просто ответил он. — Хотя и эта цифра далека
— В таком случае, — продолжила мисс Эллис, — у нас есть, о чем поговорить.
— Отлично, мне нравится такой оборот беседы.
— Вы действительно хотите приобрести произведения искусства? — спросила Эвриала.
— Еще как, — весело подтвердил американец, снова наливая себе золотистого ликера.
— Настоящие произведения искусства или те, которые лишь так называются?
— Хм… Я не отличаю одни от других… Главное, чтобы в моем музее в Олбани было, чем удивить публику.
— А вы их хорошо оплатите?
— Я люблю хорошо платить! — воскликнул мистер Флеммингтон. — Это единственное, что мне нравится. Зачем иметь много денег, если нельзя их тратить без счета? Как, по-вашему, мисс Эллис?
— Вы, наверное, правы, но слишком немногие заявляют об этом во весь голос, как вы, мистер Флеммингтон.
Здесь произошло небольшое событие, которое осталось бы незамеченным, не прислушайся мисс Эллис с беспокойством к шуму снаружи.
Со стороны сада донеслось резкое бульканье, словно в бассейне взбивали воду. Одним прыжком Эвриала вскочила на ноги и выбежала в сад; шум тут же прекратился. Когда она вернулась, щеки у нее раскраснелись, а глаза сверкали от гнева.
— Соседская собака охотится на моих карпов, — объяснила она, — а я боюсь за этих милых рыбок.
— Хотите, пристрелю ее из револьвера? — предложил американец.
— Не стоит! Она уже убежала. Вернемся к нашим делам.
— Лучшего и не пожелаешь, — заявил Флеммингтон. Его настроение улучшалось с каждым глотком ликера.
— Предлагаю собрать некоторое количество предметов искусства, чтобы вы могли выбрать, а быть может, купить все скопом.
— Я не осмеливался сделать такое предложение! — восхищенно вскричал янки.
— Подождите… Я слышала, вы спрашивали, сколько стоит статуя в музее Хомертон…
— Ах да, Перси, человек, который собирался убить медузу саблей! Я хотел бы ее купить, чтобы показать американцам, что англичане лишены здравого смысла.
Мисс Эллис расхохоталась:
— Боюсь, придется преподать вам урок, мистер Флеммингтон, в частности, урок греческой мифологии. Персей, а не Перси. Сын Зевса и один из знаменитейших героев греческой мифологии. Он победил трех Горгон и убил одну из них — Медузу.
— А, — протянул Флеммингтон, ничего не понимая.
— Сестер Горгон изображают красавицами, но наделяют ужасными атрибутами — орлиными крыльями, львиными когтями и шевелюрой из змей.
— Вот это да! — вскричал янки. — Если бы Барнуму удалось подписать контракт с ними, он заработал бы кучу денег…
— Они обладали невероятной способностью обращать в каменную статую любого человека, осмелившегося глянуть им в глаза.
— Простой и быстрый способ заниматься скульптурой, — вставил Флеммингтон. — Жалко, что эти дамы уже умерли; я бы нашел для них хорошую клиентуру.