Гарри Поттер и Дары Cмерти

Роулинг Джоан Кэтлин

Сёстры смотрели на него с дружным неодобрением, вцепившись каждая в свои качели, как будто это был «домик» в игре в пятнашки.

– Ты правда колдунья, – сказал Снегг Лили. – Правда. Я давно за тобой наблюдаю. Но ничего плохого в этом нет. Моя мама тоже колдунья, а сам я – волшебник.

Петунья обдала его раскатами смеха, как холодной водой.

– Волшебник! – взвизгнула она, окончательно оправившись от шока, вызванного его внезапным появлением. – Я знаю, кто ты. Ты сын этих Снеггов. Они живут у реки, в Паучьем

тупике, – сказала она Лили, и по её тону ясно было, что этот адрес – плохая рекомендация в её глазах. – А зачем ты за нами шпионил?

– Я не шпионил! – сказал Снегг, стоя на солнцепеке, весь красный, лохматый и несчастный. – Уж за тобой-то я точно не стал бы шпионить, – добавил он презрительно. – Ты – магл.

Хотя Петунья не могла знать, что означает это слово, тон Снегга говорил сам за себя.

– Пошли, Лили, мы уходим! – резко бросила она.

Лили тут же повиновалась. Уходя, она пристально взглянула на Снегга. Он стоял и смотрел, как они выходят за ограду площадки. Гарри, единственный, кто наблюдал сейчас за ним, почувствовал его горькое разочарование и понял, что Снегг давно готовился к этому разговору и что всё вышло совсем не так…

Сцена переменилась, и, не успев оглянуться, Гарри оказался в другом месте. Он был в маленькой роще. Ручей блестел на солнце, извиваясь между деревьями. Их кроны давали прохладную зелёную сень. Двое детей сидели рядышком на траве. На этот раз Снегг снял куртку, в сумраке рощи его странная рубашка не так бросалась в глаза.

– И если ты занимаешься волшебством вне школы, Министерство тебя накажет – пришлёт письмо.

– Но я же занималась волшебством вне школы!

– Нам можно. У нас ещё нет волшебных палочек. Детьми они не интересуются – мы всё равно ничего не можем с этим поделать. Но когда тебе исполняется одиннадцать, – он многозначительно кивнул, – и ты начинаешь учиться, тут уже надо быть осторожным.

Они помолчали. Лили подняла прутик и крутила им в воздухе. Гарри понял, что она воображает, как с его кончика сыплется сноп искр. Потом она бросила прутик, повернулась к мальчику и сказала:

– Скажи, это всё правда? Ты не шутишь? Петунья говорит, что ты мне врёшь и что никакого Хогвартса нет. Он правда есть?

– Для нас он есть, – ответил Снегг, – а для неё нет. Но мы с тобой получим по письму.

– Правда? – прошептала Лили.

– Да, – сказал Снегг, и, несмотря на безобразную прическу и нелепую одежду, он сейчас производил сильное впечатление – странная фигурка, исполненная уверенности в своём предназначении.

– И письмо правда принесёт сова? – тихо спросила Лили.

– Обычно их приносят совы, – сказал Снегг. – Но ты – из семьи маглов, поэтому из школы пришлют кого-нибудь поговорить с твоими родителями.

– А это важно, что я из семьи маглов?

Снегг колебался. Его чёрные глаза, горевшие в зеленоватом сумраке, скользнули по бледному личику, по тёмно-рыжим волосам.

– Нет, – сказал он. – Совсем не важно.

– Это хорошо, – с облегчением сказала Лили.

Видно было, что это её беспокоило.

– В тебе прорва волшебства, – сказал Снегг. – Я видел. Я всё время за тобой наблюдал…

Голос его прервался. Лили не слушала его, она растянулась на траве и смотрела на полог листьев над головой. Снегг глядел на неё так же завороженно, как на детской площадке.

– Как у тебя дома дела? – спросила Лили.

Он слегка нахмурился:

– Нормально.

– Они уже не ругаются?

– Ещё как ругаются! – Снегг сорвал пригоршню листьев и стал раздирать их на кусочки, явно не замечая, что делает. – Но осталось совсем недолго, и я уеду.

– Твой отец не любит волшебства?

– Он ничего особенно не любит, – отозвался Снегг.

– Северус…

Снегг улыбнулся, когда она произнесла его имя:

– А?

– Расскажи мне ещё раз про дементоров.

– Зачем тебе?

– Если я буду заниматься волшебством вне школы…

– Никто не отдаст тебя за это дементорам! Дементоры – это для настоящих преступников. Они охраняют тюрьму для волшебников, Азкабан. Но тебе совершенно незачем попадать в Азкабан, ты слишком…

Он снова покраснел и сорвал ещё несколько листьев. Тут за его спиной раздался хруст, и он обернулся. Петунья, прятавшаяся за деревом, неловко переступила с ноги на ногу.

– Тунья! – сказала Лили с радостным удивлением в голосе. Но Снегг вскочил.

– И кто из нас шпионит? – закричал он. – Чего тебе тут надо?

Петунья потеряла дар речи от страха, что её обнаружили. Гарри видел, что она изо всех сил старается придумать что-нибудь пообиднее.

– Что это на тебе надето, а? – спросила она, показывая пальцем на рубашку Снегга. – Мамина блузка?

Раздался треск: над головой Петуньи обломился толстый сук. Лили вскрикнула: сук ударил Петунью по плечу. Она качнулась назад и залилась слезами.

– Тунья! – Лили набросилась на Снегга: – Это ты сделал?

– Нет! – Вид у него был одновременно вызывающий и испуганный.

– Это ты! – Она отшатнулась от него. – Ты! Ты сделал ей больно!

– Нет, это не я!

Но Лили не поверила этой лжи. Она бросила на него последний укоризненный взгляд и побежала вслед за сестрой. А Снегг остался стоять с несчастным и смущённым видом…

Сцена снова сменилась. Гарри огляделся вокруг: он был на платформе девять и три четверти, неподалёку стоял Снегг, слегка сутулясь, а рядом – худая, бледная женщина с кислым выражением лица, очень похожая на него. Глаза Снегга были устремлены на семью из четырёх человек тут же на платформе. Две девочки стояли чуть поодаль от родителей. Лили, похоже, пыталась в чём-то убедить сестру. Гарри подошёл поближе и прислушался.

– Тунья, не сердись, прости меня, пожалуйста! Послушай… – Она взяла сестру за руку и не выпускала, хотя Петунья пыталась вырваться. – Может быть, когда я там окажусь… нет, послушай, Тунья! Может быть, когда я там окажусь, я смогу пойти к профессору Дамблдору и уговорить его изменить решение!