Гарри Поттер и филосовский камень
Шрифт:
«Так что такое квиддитч?»
«Это наш спорт. Волшебный спорт. Это – это как футбол в магглском мире – все следят за играми – игроки летают на метлах и орудуют четырьмя мячами – сложновато вот так объяснить правила».
«А что такое Слитерин и Хаффлпафф?»
«Это колледжи. Их четыре. Все говорят, Хаффлпафф самый бесполезный, но…»
«Держу пари, я попаду в Хаффлпафф», – сказал Гарри мрачно.
«Лучше Хаффлпафф, чем Слитерин, – произнес Хагрид печально. – Еще ни один волшебник или волшебница не стали темными, не побывав в Слитерине. Сам-Знаешь-Кто, например».
«Вол-, то есть Сам-Знаешь-Кто учился в Хогвартсе?»
«Давным-давно», – сказал Хагрид. Они купили Гарри учебники в магазине под
«Я хочу найти, как проклясть Дадли», – упирался Гарри.
«Я не сказал бы, что это плохая идея, но ты не должен использовать магию в мире магглов, за исключением редких случаев, – урезонивал его Хагрид. – И к тому же, ты пока не сможешь в них разобраться, тебе нужно еще долго учиться, пока ты достигнешь этого уровня». Еще Хагрид не разрешил Гарри купить большой золотой котел («в твоем списке сказано – оловянный»), но они купили хорошие весы, чтобы взвешивать ингредиенты для настоек и складной латунный телескоп. Потом они зашли в аптеку, где было бы очень уютно, если бы не ужасающий запах: смесь тухлых яиц и гнилой капусты. На полу стояли бочонки с разными скользкими штуковинами; банки с травами, кореньями и яркими порошками выстроились по стенам; связки перьев, нитки с нанизанными клыками и когтями свисали с потолка. Пока Хагрид покупал у мужчины за прилавком компоненты обычных настоек, Гарри изучал серебряные рога единорогов за двадцать один галлеон каждый и маленькие черные глазки жуков (пять кнутов – ковшик). Выйдя из аптеки, Хагрид снова проверил список.
«Только волшебная палочка – а, я еще не купил тебе подарок на день рождения».
Гарри почувствовал, что краснеет.
«Ты не обязан…»
«Я знаю, что не обязан. Вот что я скажу, я куплю тебе зверушку. Не жабу, жабы вышли из моды давным-давно – и я не люблю кошек, у меня на них аллергия. Я подарю тебе сову. Все дети мечтают иметь сову, они страшно полезны, таскают почту и все такое». Через десять минут они вышли из
«Большого совиного магазина Ейлопса», в котором было темно и много шелеста и щелканья и огромных светящихся глаз. Гарри тащил клетку с большой полярной совой, спящей, засунув голову под крыло. Он благодарил, заикаясь, чувствуя себя профессором Квирреллом.
«Не стоит, – говорил Хагрид сипло. – Не думаю, что у тебя было много подарков, когда ты жил у Десли. Теперь к Олливандеру – единственное место, где продают волшебные палочки, и у тебя будет самая лучшая палочка». Волшебная палочка… Гарри ждал с нетерпением. Последний магазин был узким и темным. Облупившиеся золотые буквы над дверью гласили: «Олливандер: изготовители лучших волшебных палочек с 382 года до н.э.». Одна волшебная палочка лежала на выцветшей фиолетовой подушечке в пыльной витрине. Колокольчик зазвонил где-то в глубине магазина, когда они вошли внутрь. Это была маленькая комната, пустая, за исключением одного высокого стула, на который уселся Хагрид и стал ждать. У Гарри было странное чувство, как будто он вошел в библиотеку с очень строгими правилами; он проглотил множество новых вопросов, пришедших на ум, и принялся разглядывать узкие коробочки аккуратными столбиками подпиравшие потолок. Почему-то, по спине побежали мурашки. Сама пыль и тишина этого места, казалось, хранили какую-то таинственную магию.
«Добрый день», – произнес мягкий голос. Гарри подпрыгнул.
«Э, здравствуйте», – сказал Гарри неловко.
«Ах, да, – сказал старичок. – Да, да. Я так и думал, что скоро тебя увижу. Гарри Поттер, – он не спрашивал, он утверждал. – У тебя глаза твоей матери. Казалось, только вчера она заходила сюда, купить свою первую волшебную палочку. Десять с четвертью дюймов, свистящую при взмахе, ивовую. Хорошая палочка для волшебства». Мистер Олливандер придвинулся ближе. Гарри надеялся, что он моргнет. Серебристые глаза были похожи на змеиные.
«Твой отец, с другой стороны, предпочитал красное дерево. Одиннадцать дюймов. Гибкая. Чуть сильнее и хороша для преображения. Я говорю, твой отец предпочитал – на самом деле это палочка выбирает волшебника, конечно». Мистер Олливандер и Гарри стояли теперь почти нос в носу. Гарри видел свое отражение в этих туманных глазах.
«И это куда…»
Мистер Олливандер дотронулся длинным белым пальцем до шрама в форме молнии на лбу Гарри.
«Мне жаль, что я продал палочку, которая сделала это, – сказал он мягко. – Тринадцать с половиной дюймов. Сильная палочка, очень сильная, а в плохих руках… если бы я знал, что она собирается совершить в мире…» Он покачал головой и, к облегчению Гарри, заметил Хагрида.
«Рубеус! Рубеус Хагрид! Как я рад увидеть вас снова… Дуб, шестнадцать дюймов, довольно гибкая, не так ли?»
«Да, сэр, была», – сказал Хагрид.
«Хорошая палочка. Но я полагаю, ее сломали, когда вас исключили?» – внезапно строго сказал мистер Олливандер.
«Гм – да, сэр, – ответил Хагрид, переминаясь с ноги на ногу. – Хотя кусочки все еще у меня», – добавил он радостно.
«Но вы не используете их?» – спросил мистер Олливандер резко.
«О, нет, сэр», – быстро сказал Хагрид. Гарри заметил, что он крепко сжал свой розовый зонт.
«Гммм, – сказал мистер Олливандер, бросая на Хагрида пронизывающий взгляд. – Теперь – мистер Поттер. Дайте подумать, – он вытащил из кармана длинный сантиметр с серебряными делениями. – В какой руке ты держишь палочку?»
«Гм – в правой», – сказал Гарри.
«Вытяни руку. Вот так, – он измерил Гарри от плеча до пальцев, от запястья до локтя, от плеча до пола, от колена до подмышки и охват головы. Пока он измерял, он говорил. – В каждой волшебной палочке Олливандеров основная часть состоит из сильных магических компонентов. Мы используем гриву единорогов, хвостовые перья фениксов и струны сердца драконов. Нет ни одной олливандеровской палочки, похожей на другую, как нет одинаковых единорогов, фениксов или драконов. И, конечно, ты никогда не добьешься таких же результатов с волшебной палочкой другого мага». Гарри внезапно понял, что сантиметр, который мерил расстояние между ноздрями делает это самостоятельно. Мистер Олливандер порхал вокруг полок, снимая коробочки.
«Думаю, хватит, – сказал он, и сантиметр кучкой упал на пол. – Вот, мистер Поттер. Попробуйте эту. Бук и струны драконова сердца. Девять дюймов. Приятная и гибкая. Просто возьмите и взмахните». Гарри взял палочку и (чувствуя себя идиотом) помахал ей немножко, но мистер Олливандер почти сразу же выхватил ее и его руки.
«Клен и перья феникса. Семь дюймов. Превосходная. Попробуйте…» Гарри попробовал, но едва успел ее поднять, как мистер Олливандер выхватил и эту.
«Нет, нет – эбонит и грива единорога, восемь с половиной дюймов, пружинящая. Давайте, давайте, попробуйте эту». Гарри пробовал. И пробовал. Он не знал, чего ждет мистер Олливандер. Стопка опробованных палочек поднималась на стуле все выше и выше, но чем больше палочек доставал мистер Олливандер с полок, тем, казалось, счастливее он становился.