Гарри Поттер и келья алхимика. Главы 1-8.
Шрифт:
Корби так и не вернулся. Ни на следующий день, ни через неделю, ни через две.
Прошла еще неделя. От Снейпа по-прежнему не было весточки. Я как лев по клетке раздраженно бродил по дому за Аберфорсом и Магнолией, а Сьюки встревоженно наблюдала мои метания. Потом мы поднялись наверх и заглянули к мисс Эвергрин.
"Ей надо помочь", – шептала Сью, сквозь приоткрытую дверь наблюдая за тем, как мисс Вэл с оглушительным грохотом копается в стопке дисков у себя на столе. Руки у нее заметно тряслись. – "Так дальше продолжаться не может. У нее колоссальный стресс, Гарри,
"Он имел в виду только магические средства связи, но вычислить прозрачного воробья все равно не…"
"Гарри, да причем здесь это?! Она ни слезинки не пролила, разве это нормально? Мерлин, скоро Рождество, а в Пророке что ни день пишут об очередных казнях и издевательствах над магглами! Мне страшно, Гарри!" – ее плечи поникли и задрожали, руки нервно всплеснули и так и прикипели к лицу, испуганно впиваясь в него ногтями. – "Что если профессора Снейпа у-убили…"
Сьюзен смотрела на меня сквозь мелко трясущиеся пальцы, точно ждала, что я скажу или сделаю что-то, что немедленно прекратит все, что причиняет ей боль и страх. В ее отчаянно запавших глазах мутнел ужас.
Да, подумал я, это долго продолжаться не может. Мисс Вэл права: мы здесь все скоро сойдем с ума. Решение нужно найти, и как можно скорее.
***
Сью пришла ко мне как обычно, поздно вечером. Ее серые глаза, казалось, засияли, когда она осторожно прикрыла за собой дверь. Белая ночная рубашка с истончившимися старенькими кружевами делала ее похожей на хрупкий полурассеявшийся призрак.
"Гарри", - прошептала она, тихонько касаясь моего одеяла.
Я сидел на кровати и сквозь легкий голубоватый дымок смотрел на то, как за окном внизу в деревне громко празднует какая-то семья. Не знаю, был ли у них тогда день рождения или годовщина свадьбы… Гирлянды фонариков усеивали мокрые кусты, периодически в доме раздавались радостные возгласы, а когда я прислушивался, то можно было различить даже звон бокалов после очередного тоста.
Именно на этом месте когда-то стоял дом моих родителей. Снейп рассказал мне об этом в тот день, когда мы ходили с ним на кладбище. По его словам, от прежнего дома остался только фундамент, на котором новый хозяин сперва построил коттедж, а потом сдал его в аренду какой-то другой магловской семье. Ничего от того, что здесь было раньше, не осталось – что поделаешь, взрыв бытового газа, как написали магловские газеты. Если на кладбище я хотел сходить, почти рвался туда, чтобы увидеть могилу мамы и отца, то на тот дом, выросший на месте их бывшего ненадежного убежища, почему-то мог смотреть только издали. Но думать я о нем не переставал, да и не мог перестать – мои окна выходили как раз на него.
Сверху, как белая тень, уже привычно спикировала Хедвига и, как всегда, канула в ночь – на охоту.
"Гарри, что ты делаешь?"
"Курю", – я опустил сигарету и стряхнул пепел на фарфоровое блюдце из семейного сервиза Гриффиндоров.
"Ты же никогда не курил", - она присела рядом, обняла меня за плечи и потерлась замерзшим носиком о мою щеку. – "Откуда взял
"Стащил у мисс Эвергрин".
"О-о-о", - глаза Сьюки расширились. – "Она будет их искать, расстроится. А если еще и запах унюхает…"
"Мне наплевать, что она скажет", - я выпустил еще одно колечко дыма и какое-то время наблюдал за тем, как оно мягко планирует по направлению к разноцветным огням за окном. – "Мне все равно".
"Нет, Гарри", - Сью положила головку ко мне на плечо. От нее пахло свежей травой, дождем, какими-то странно, не по сезону, весенними духами. – "Тебе не все равно".
Аромат ее духов смешивался с терпким запахом "Уинстона".
"Тебе не все равно…"
"Знаешь, Сьюки, со мной творится что-то странное. Прости, но сегодня мне очень надо побыть одному", - я приоткрыл окно, и потухающая, докуренная до самого фильтра сигарета прочертила в холодном влажном воздухе неровную дугу, прежде чем упасть в мокрые заросли бересклета. – "Нужно подумать".
"Я не буду мешать тебе, Гарри", - она скользнула под одеяло и легонько повозилась под ним, устраиваясь поудобнее. – "Ты думай, а я просто буду дремать тут, рядом. Если тебе что-то понадобится, позови меня, ладно?"
Я достал из пачки новую сигарету, повертел ее в пальцах, потом повозился со спичками, несколько раз безуспешно чиркал одной из них о коробок, а когда колеблющийся на сквозняке огонек все-таки замелькал у меня в ладонях, поднес его к губам. Вкус второй в моей жизни сигареты почему-то казался совсем другим, не таким, как у первой. Легкий дымок снова потянуло в сторону приоткрытого окна. Ущербная, как обгрызенная краюшка, луна поднималась над зыбкой, нереально колеблющейся кромкой дальней рощи и угрюмым дряхлым клыком водонапорной башни.
Дамблдор или Валери Эвергрин?
Свет или… свет?
Апатия тяжелыми, словно железными клещами сковала мне мозг и руки. Мне казалось, что сам этот дом поедал меня изнутри, подтачивал меня черной, отчаянной тоской, чтобы потом, на всплеске эмоций, заставить принять первое попавшееся решение – любое, только чтоб избавиться от давящего душу безумия. Но какое из возможных решений будет правильным? Что, если я сделаю непоправимую ошибку, когда откажусь от предложения Дамблдора? Что, если из-за этой ошибки пострадают другие, десятки, сотни других?
Трудно быть орудием победы. Трудно сознательно стать им. Трудно решиться на это. Став учеником Дамблдора, я автоматически превращусь в его правую руку. Я отодвину Снейпа от наследия, которое принадлежит ему по праву. Я стану героем в глазах всех страдающих от политики Вольдеморта магов, а, возможно, и магглов. Я превращусь в символ, в знамя, несущее надежду на освобождение и победу.
И потеряю себя.
Хм, возможно, я – эгоист, но мне надоело быть жертвой обстоятельств, пешкой, которую передвигают по доске то Дамблдор, то кто-то еще, чтобы с каждой клеткой приблизить меня к черному королю на противоположной стороне шахматного поля. Где мне найти силы, чтобы бороться не только с Вольдемортом, но и с попытками сделать меня тем, кем я быть не хочу? Хватит ли у меня духу сражаться на двух фронтах?