Гарри Поттер и Комната Секретов

Роулинг Джоан Кэтлин

Дождь усилился. По свистку мадам Самогони Гарри с силой оттолкнулся от земли, взлетел и немедленно услышал красноречивое «взззз» — его догонял Нападала. Гарри взлетал всё выше и выше; он петлял, взмывал, падал, выписывал спирали, зигзаги, вертелся вокруг своей оси. Голова кружилась, но он по-прежнему держал глаза открытыми. Капли дождя совсем залепили стекла очков и заливались в ноздри, когда он переворачивался вниз головой, очередной раз уходя от преследования. Он слышал хохот с трибун; догадывался, что выглядит чрезвычайно глупо. Тем не менее,

шальной Нападала из-за своей тяжести не мог менять направление так же быстро, как Гарри; и поэтому мальчик продолжал выписывать пируэты вдоль всего периметра стадиона, при этом не переставая сквозь серебряную завесу дождя отслеживать, что происходит возле колец «Гриффиндора». А там Адриан Пусей пытался обойти Древа…

Что-то просвистело мимо уха — Нападала в очередной раз промахнулся; Гарри перевернулся через голову и быстро полетел в обратном направлении.

— Надеешься поступить в балет, Поттер? — прокричал Малфой. Гарри только что пришлось совершенно уже по-дурацки извернуться, и он мчался, по пятам преследуемый Нападалой; с ненавистью обернулся он на голос Малфоя и тут увидел его — Золотого Проныру. Маленький мячик висел совсем рядом с левым ухом Малфоя — а Малфой слишком увлеченно дразнил Гарри и ничего не замечал.

На одно отчаянное мгновение Гарри завис в воздухе, не решаясь броситься к Малфою — вдруг тот взглянет вверх и увидит Проныру.

БАХ.

Этого мгновения оказалось достаточно. Нападала наконец-то достиг цели. Он со всей силы влепился в локоть, и Гарри в подробностях прочувствовал, как ломается его рука. В голове помутилось, боль была сокрушительной, мальчик соскользнул с мокрой метлы и повис на одном колене. Правая рука бесполезно болталась — а Нападала в это время уже пошел на второй заход, на сей раз целясь прямо в лицо — Гарри увернулся, с единственной мыслью в голове: «Добраться до Малфоя».

Глаза застилала пелена дождя и боли. Он нырнул вниз, к ненавистному, поблескивающему, ухмыляющемуся лицу, увидел расширившиеся от страха глаза: Малфой подумал, что Гарри собирается напасть на него.

— Какого…? — только и успел выговорить он, стремительно убираясь с дороги.

Гарри отпустил древко, за которое держался здоровой рукой и сделал отчаянный бросок; он почувствовал, что пальцы обхватили ледяного Проныру. На метле он теперь удерживался лишь с помощью ног. По стадиону пронесся вопль, когда он устремился к земле, изо всех сил стараясь не потерять сознание.

Гарри с силой ударился о глинистую землю и скатился с метлы. Рука валялась как неживая, под очень странным углом; одурманенный болью, он, будто с далёкого расстояния, слышал свист, шум, крики. Он сфокусировал зрение на мячике, крепко зажатом в здоровой руке.

— Ага, — прошептал он бессмысленно, — выиграли.

И потерял сознание.

Когда Гарри пришел в себя, то почувствовал, что капли дождя по-прежнему падают на лицо, понял, что все еще лежит на поле, увидел, что кто-то склонился над ним. Блеснули зубы.

— О,

нет, только не это, — простонал Гарри.

— Сам не понимает, что говорит, — громко крикнул Чаруальд напирающей толпе взволнованных гриффиндорцев. — Не беспокойся, Гарри. Сейчас я вылечу твою руку.

— Нет! — воскликнул Гарри. — Пусть лучше так, спасибо…

Он попробовал сесть, но невыносимая боль пронзила тело. Где-то рядом он услышал знакомое щелкание.

— Я не хочу, чтобы ты это снимал, Колин, — громко сказал Гарри.

— Полежи спокойно, — ласково уговаривал Чаруальд, — это обычное заклинание, я проделывал это тысячи раз…

— А почему нельзя в больницу? — выдавил Гарри сквозь сжатые зубы.

— И правда, профессор, — поддержал заляпанный грязью Древ, который не мог удержаться от счастливой улыбки, несмотря на то, что в его команде пострадал Ищейка, — Вот это рывок, Гарри, потрясающее зрелище, на этот раз, я бы сказал, ты превзошел себя…

Сквозь окружающий его лес ног, Гарри увидел, какие огромные усилия прилагают близнецы Уэсли, чтобы затолкать Нападалу в ящик. Нападала сопротивлялся с бешеной энергией.

— Отойдите, — сказал Чаруальд, закатывая рукава нефритово-зеленой робы.

— Нет… не надо… — противился Гарри, но он был слишком слаб; Чаруальд повертел волшебной палочкой и через мгновение направил ее прямо на покалеченную руку мальчика.

Странное, неприятное ощущение возникло в плече и быстро распространилось по всей руке до самых кончиков пальцев. Из руки как будто выпустили воздух. Гарри даже не решался посмотреть на то, что с ней происходит. Он зажмурился, отвернулся, но, всё равно, худшие его опасения вскоре подтвердились: собравшиеся дружно заахали, затвор фотоаппарата бешено защелкал. Рука больше не болела — но она больше не была рукой.

— Ой, — сказал Чаруальд, — что ж. Бывает. Главное, что кости больше не сломаны. Вот о чем надо помнить. Теперь, Гарри, можешь топать в больницу — ах, кстати, мистер Уэсли, мисс Грэнжер, вы его не проводите? — мадам Помфри немножечко… ммм… приведет тебя в порядок.

Гарри встал на ноги. Его как-то скособочило. Он сделал глубокий вдох и взглянул на правую руку. И снова чуть не упал в обморок.

Из рукава высовывалось нечто, более всего напоминавшее толстую резиновую перчатку телесного цвета. Гарри попытался пошевелить пальцами. Никакого эффекта.

Чаруальд не вылечил кости. Он попросту удалил их.

Мадам Помфри была не слишком довольна.

— Надо было сразу же идти ко мне! — возмутилась она, приподняв пальцем несчастное, безжизненное воспоминание о том, что всего полчаса назад было здоровой, нормально функционирующей рукой. — Кости я вылечиваю за полсекунды — но вот растить их заново…

— Но вы сможете это сделать, да? — отчаянно спросил Гарри.

— Разумеется, но это будет очень болезненно, — мрачно произнесла мадам Помфри, бросая Гарри пижаму. — Тебе придется здесь переночевать….