Гарри Поттер и Комната Секретов
Шрифт:
— Великолепная версия, Гермиона, — сказал Рон, — только в ней есть один малю-ю-ю-юсенький изъян. Там ничего не написано!
Но Гермиона уже доставала из рюкзака волшебную палочку.
— Возможно, это невидимые чернила! — шепнула она.
Трижды стукнув по обложке, Гермиона сказала: «Апарециум!»
Ничего не случилось. Нимало не обескураженная, девочка пихнула палочку обратно в рюкзак и достала оттуда ярко-красный ластик.
— Это Разоблачитель, я купила его на Диагон-аллее, — объяснила она.
Она сильно
— Говорю вам, там пусто, — заявил Рон. — Этот ежедневник Реддль получил в подарок на Рождество и так и не смог себя заставить ничего записывать.
Даже самому себе Гарри не мог объяснить, почему он не выбросил ежедневник Реддля. Наоборот, несмотря на то, что он знал, что в нем нет никаких записей, он всё равно то и дело рассеянно брал блокнотик в руки и перелистывал страницы, так, как будто в нём содержалась история, которую он хотел дочитать. И, хотя Гарри был уверен, что никогда раньше не слышал имени Т.Я.Реддля, всё-таки оно что-то значило для него, как будто бы Реддль был полузабытым приятелем младенческих лет. Но это ощущение было абсурдно. Никаких друзей у него до «Хогварца» не было, уж об этом Дудли позаботился.
Тем не менее, Гарри твердо решил узнать о Реддле побольше и на следующий же день на рассвете направился в трофейную, чтобы как следует рассмотреть Приз. Его сопровождали заинтересованная Гермиона и скептически настроенный Рон, который заявил, что насмотрелся на трофеи на всю оставшуюся жизнь.
Отполированный золотой приз Реддля был спрятан в угловом шкафу. Надпись не содержала никаких подробностей относительно того, за что была выдана награда («и очень хорошо, а то приз был бы гораздо больше, и я всё ещё чистил бы его», сказал Рон). Однако, они обнаружили имя Реддля на старой «Медали за Магическое Мастерство», а также в списке лучших учеников прошлых лет.
— Он что-то вроде Перси, — сморщил нос Рон. — Староста, лучший ученик школы… наверняка, еще и отличник по всем предметам…
— Ты так говоришь, как будто это что-то неприличное, — сказала Гермиона слегка обиженным тоном.
Снаружи, слабые лучи солнца стали вновь согревать стены «Хогварца». Внутри замка, общий настрой стал несколько более оптимистичным. После Джастина и Почти Безголового Ника, никаких нападений больше не было. Мадам Помфри с радостью известила, что мандрагошки сделались хмурыми и скрытными; это означало, что они выходят из детского возраста. Гарри однажды случайно подслушал, как она доброжелательно рассказывала Филчу:
— Как только у них пройдут прыщи, их можно будет пересадить. После этого их вскоре можно будет срезать и приготовить настой. Вы сами не заметите, как получите миссис Норрис назад живой и здоровой.
Может быть, Наследник Слизерина потерял кураж, думал Гарри. Наверное, открывать Комнату Секретов становилось все более небезопасно — вся школа постоянно была начеку. А может быть, монстр, кем бы он ни был, готовился впасть в очередную пятидесятилетнюю спячку…
Хуффльпуффец Эрни Макмиллан не разделял подобной, оптимистической, точки зрения. Он по-прежнему был убежден, что Гарри является преступником, что он «выдал себя» в Клубе Дуэлянтов. Дрюзг только накалял обстановку; он появлялся повсюду со своей дурацкой песенкой «ах, Поттер-грязноттер», придумав к ней не менее дурацкий танец, который всякий
Сверкароль Чаруальд, кажется, считал, что это он остановил лавину преступлений. Гарри однажды услышал, как он сообщил об этом профессору МакГонаголл, во время построения гриффиндорцев перед уроком превращений.
— Не думаю, что у нас могут быть ещё какие-то проблемы, Минерва, — сказал он, многозначительно постучал себя по носу и подмигнул. — Думаю, Комната Секретов закрылась навсегда. Преступник понял, что я его обязательно поймаю, что это лишь вопрос времени. Весьма разумно с его стороны остановиться сейчас, пока я не рассердился как следует. Знаете, на мой взгляд, что сейчас нужно школе, так это моральный стимул. Чтобы смыть с себя воспоминания о прошлом семестре. Не буду пока ничего говорить, но, мне кажется, я придумал одну вещь…
Он снова постучал себя по носу и важно удалился.
Каковы были представления Чаруальда о моральном стимуле, стало ясно за завтраком четырнадцатого февраля. Из-за квидишной тренировки накануне Гарри плохо выспался и сейчас бежал в Большой зал. Он немного опаздывал. Попав внутрь, он в первый момент решил, что пришел не туда.
Стены были покрыты огромными неестественно-розовыми цветами. Хуже того, сердечки-конфетти сыпались с бледно-голубого потолка. Гарри прошел к гриффиндорскому столу, где сидел Рон с таким видом, будто его вот-вот стошнит. Гермиона глупо хихикала.
— Что тут происходит? — спросил у них Гарри, усаживаясь и отряхивая конфетти с бекона.
Рон молча указал на учительский стол, видимо, от возмущения он не мог найти слов. Чаруальд, в неестественно-розовом, под цвет украшений на стене, облачении махал рукой, прося тишины. По обе стороны от него восседали учителя с каменными лицами. Со своего места Гарри видел, как на щеке у профессора МакГонаголл бьется жилка. Злей имел такой вид, словно его только что заставили проглотить целый половник «СкелеРоста».
— Поздравляю с днем святого Валентина! — крикнул Чаруальд. — Хочу поблагодарить тех, кто прислал мне открытки! Сорок шесть штук на данный момент! Я взял на себя смелость устроить вам этот маленький сюрприз… но это ещё не всё.
Чаруальд хлопнул в ладоши, и в дверь со стороны вестибюля строем вошли двенадцать гномов весьма суровой наружности. Причем не обычных гномов. Чаруальд заставил их прицепить золотые крылышки, подмышкой у каждого торчала арфа.
— Наши милые купидоны! Они будут разносить валентинки! И это ещё не всё! Я уверен, что мои дорогие коллеги захотят внести свой вклад в атмосферу всеобщего праздника! Почему бы нам не попросить профессора Злея показать, как готовят Любовное Зелье! А пока он будет этим заниматься, мы поговорим с профессором Флитвиком! Кто знает об Упоительных Чарах больше, чем он, хитрый старый лис!
Профессор Флитвик закрыл лицо руками. Вид Злея ясно говорил: первому, кто обратится ко мне за Любовным Зельем, затолкаю в глотку яд!
— Гермиона, умоляю тебя, скажи, что тебя не было среди этих сорока шести! — воскликнул Рон, когда ребята вышли из Большого зала и отправились на первый урок. Но Гермионе в этот момент срочно понадобилось что-то найти в рюкзаке, и она не ответила.
Весь день, к крайнему неудовольствию учителей, гномы врывались на занятия и раздавали валентинки. Во второй половине дня, когда гриффиндорцы направлялись на урок по заклинаниям, один из гномов вцепился в Гарри.