Гарри Поттер и Комната Секретов

Роулинг Джоан Кэтлин

Гарри с Роном едва успели расправиться с третьей порцией рождественского пудинга, когда Гермиона заставила их выйти из Зала, чтобы в последний раз обсудить план действий.

— Нам ведь еще нужно добыть кусочки людей, в которых мы собираемся превратиться, — преспокойно сказала Гермиона, будто посылая их в супермаркет за стиральным порошком, — Ясно, что самым лучшим вариантом будет достать что-нибудь от Краббе и Гойла; они лучшие друзья Малфоя, им он наверняка всё рассказывает. Кроме того, надо иметь гарантии, что настоящие Краббе и Гойл не помешают, пока мы будем допрашивать Малфоя.

— У меня

уже все проработано, — ровным голосом продолжала она, полностью игнорируя выражение безнадежного слабоумия, установившееся на лицах Гарри и Рона. Гермиона достала два толстых куска шоколадного торта. — Я наполнила этот торт обыкновенным Сонным Зельем. Ваша задача — сделать так, чтобы Краббе с Гойлом его нашли. Вы знаете, какие они жадные, они не смогут это не съесть. Как только они заснут, вырвите у них по паре волосков, а их самих заприте в шкафу для метел.

Гарри с Роном переглянулись в потрясении.

— Гермиона, мне не кажется…

— Может случиться что-нибудь непредвиденное…

Но у Гермионы в глазах появился стальной блеск, похожий на тот, что иногда бывал у профессора МакГонаголл.

— Без волос Краббе и Гойла от зелья не будет никакого проку, — сурово заявила она. — Вы хотите допросить Малфоя или нет?

— Ну ладно, ладно, — сказал Гарри. — А ты-то сама? У кого волос навыдираешь?

— Уже! — радостно воскликнула Гермиона и достала из кармана крошечный пузырек. Внутри пузырька трепетал один-единственный волосок. — Помните, как мы дрались с Миллисент Бычешейдер в Клубе Дуэлянтов? Это осталось у меня на робе, когда она пыталась задушить меня! И она уехала домой на Рождество — так что я смогу сделать перед слизеринцами вид, что просто вдруг решила вернуться.

После этого Гермиона убежала, чтобы в последний раз проверить Всеэссенцию. Рон повернулся к Гарри с обреченным видом.

— Слышал ты когда-нибудь про план, в котором столько всего может пойти не так, как надо?

Однако, к великому удивлению мальчиков, этап операции номер один прошел гладко, в точном соответствии с планами Гермионы. После чая они прошмыгнули в безлюдный вестибюль и стали ждать Краббе и Гойла, которые одни задержались в Большом Зале, набивая рты оставшимися бисквитными пирожными. Гарри водрузил куски шоколадного торта на закругление перил. Увидев, что Краббе и Гойл выходят из Большого Зала, Гарри с Роном быстро спрятались за рыцарскими доспехами у парадных дверей.

— Надо ж быть такими тупицами! — в восторге прошептал Рон, увидев, как Краббе, просияв, показал Гойлу на торт и тут же схватил его. Бессмысленно ухмыляясь, они целиком запихали по куску каждый в свои огромные пасти и начали жадно работать челюстями. На тупых физиономиях отразился триумф. Затем, без малейшего изменения в выражении лиц, оба бухнулись навзничь.

Как выяснилось, на данном этапе операции самым трудным в выполнении плана было помещение Краббе и Гойла в шкаф. Когда обездвижившие туши оказались наконец надежно размещены между ведрами и швабрами, Гарри выдернул несколько щетинок, которыми порос низкий лоб Гойла, а Рон вырвал пару волосинок у Краббе. Пришлось также украсть у них ботинки, потому что обувь Рона и Гарри была маловата для огромных лап оруженосцев Малфоя. Потом, всё еще ошеломленные проделанным, они помчались к туалету Меланхольной

Миртл.

Внутри было не продохнуть из-за густого черного дыма, валившего из кабинки, где Гермиона мешала в котле варево. Закрыв носы робами, Гарри с Роном тихо постучали в дверь.

— Гермиона?

Раздался скрежет замка и показалась Гермиона. Лицо у нее возбужденно сияло, но при этом выражение было озабоченное. За ее спиной раздавалось глуховатое «гулп-гулп» пузырящейся, вязкой жидкости. На унитазе стояли три уже приготовленных стаканчика.

— Достали? — отдуваясь, спросила Гермиона.

Гарри показал ей волосы Гойла.

— Отлично. А я еще стащила робы из прачечной, — похвасталась Гермиона и показала небольшой мешок. — Вам ведь понадобится одежда большего размера.

Все трое уставились в котел. Вблизи зелье выглядело как густая, темная грязь. Поверхность бугрилась и почему-то наводила на мысль о слизнях.

— Я уверена, что всё сделала правильно, — Гермиона нервно перелистывала и перечитывала забрызганную страницу «Всесильнейших зелий». — Оно выглядит так, как сказано в книге… когда мы его выпьем, у нас будет ровно час, после этого мы превратимся обратно.

— А теперь что? — прошептал Рон.

— Разольем по стаканчикам и добавим волосы.

Гермиона зачерпнула и разлила по солидной порции зелья. Затем, дрожащей рукой, вытрясла из пузырька волос Миллисент Бычешейдер в первый стаканчик. Зелье громко зашипело, пошел пар. Через секунду цвет отвара сменился на тошнотворно-желтый.

— Бррр — бычешейдоровская миллессенция, — сказал Рон с отвращением. — Спорим, вкус ужасный.

— Давайте же, кладите волосы, — поторопила Гермиона.

Гарри бросил волос Гойла в средний стаканчик, а Рон положил волос Краббе в последний. Оба стаканчика зашипели, испуская пар: Гойл приобрел своеобразный цвет хаки, присущий так называемым зеленым соплям, а Краббе — темно-коричневый.

— Подождите-ка, — сказал Гарри, когда Рон и Гермиона потянулись каждый к своему стаканчику. — Лучше не будем пить здесь втроем… Когда мы превратимся в Краббе и Гойла, то перестанем сюда вмещаться. Да и Миллисент тоже не Дюймовочка.

— Верно мыслишь, — заметил Рон, отпирая дверь. — Расходимся по кабинкам.

Осторожно, чтобы не пролить ни капли Всеэссенции, Гарри проскользнул в среднюю кабинку.

— Готовы? — крикнул он.

— Готовы, — послышались голоса друзей.

— Раз — два — три!

Зажав нос, Гарри в два глотка выпил зелье. Вкус был как у переваренной капусты.

Сразу же в животе у него всё заворочалось, словно он проглотил клубок живых змей. Он согнулся пополам, гадая, стошнит его или нет — затем жжение распространилось из живота по всему телу до самых кончиков пальцев — потом (отчего он, задохнувшись, рухнул на четвереньки) пришло ощущение, что его тело плавится, а кожа пузырится как горячий воск — и вот, прямо на глазах, его руки начали расти, пальцы утолщаться, ногти расширяться, костяшки пальцев сделались как болты — плечи расширились, и это было очень болезненно; по пощипыванию на лбу Гарри догадался, что волосы прорастают до самых бровей — роба порвалась на груди, внезапно раздавшейся как бочка, у которой лопнули обручи — ногам сделалось мучительно тесно в ботинках на четыре размера меньше…