Гарри Поттер и Кубок Огня(Potter's Army)
Шрифт:
— Проверка… меня зовут Рита Скитер, я репортёр «Ежедневного пророка».
Гарри быстро глянул на перо. Едва Рита Скитер заговорила, зелёное перышко пустилось строчить, скользя по пергаменту:
«Привлекательная блондинка Рита Скитер, сорока трёх лет, чьё свирепое перо проткнуло немало раздутых репутаций…»
— Чудненько, — снова сказала Рита Скитер, оторвала верхний край пергамента, скомкала его и сунула в сумочку. После чего наклонилась к Гарри и сказала: — Итак, Гарри… что побудило тебя добавить своё имя в списки кандидатов
— Гм, — снова начал Гарри, но перо его отвлекло. Оно неслось по пергаменту, не дожидаясь ответа, и он сумел разобрать одну из оставленных пером фраз:
«Уродливый шрам, напоминание о трагическом прошлом, портит в остальном очаровательное личико Гарри Поттера, чьи глаза…»
— Не обращай на перо внимания, Гарри, — твёрдо сказала Рита Скитер. Неохотно, Гарри перевел взгляд на неё. — Теперь скажи, почему ты решил участвовать в турнире, Гарри?
— Не решал я, — сказал Гарри. — Не знаю, как моё имя оказалось в Кубке. Я его туда не бросал.
Рита Скитер подняла одну густо подведённую бровь. — Ну не надо, Гарри, теперь нечего бояться неприятностей. Мы все знаем, что тебе не полагалось этого делать. Но не беспокойся об этом. Наши читатели любят бунтарей.
— Но я не подбрасывал своего имени, — повторил Гарри. — Я не знаю, кто…
— Какие у тебя чувства насчёт ожидающих вас заданий? — перебила Рита Скитер. — Взволнован? Нервничаешь?
— Я особенно и не думал… да, нервничаю, пожалуй, — пробормотал Гарри. Ему было неуютно.
— В прошлом Чемпионам случалось погибать, правильно? — бодро напомнила Рита Скитер. — Тебе это вообще приходило в голову?
— Ну-у… говорят, теперь это будет намного безопаснее, — сказал Гарри.
Перо летало по пергаменту, лежавшему между ними, то туда, то сюда, как будто на коньках.
— Конечно, тебе уже приходилось смотреть в глаза смерти, ведь правда? — Рита Скитер впилась в него взглядом. — Как, по-твоему, это на тебя подействовало?
— Гм, — повторил Гарри.
— Ты не думаешь, что травма, полученная в прошлом, могла вызвать особое желание доказать, на что ты способен? Что ты достоин своей славы? Тебе не кажется, что тебя могло соблазнить принять участие в турнире…
— Я НЕ СОБИРАЛСЯ УЧАСТВОВАТЬ, — Гарри начинал раздражаться.
— Ты хоть сколько-нибудь помнишь своих родителей? — заглушила его голос Рита Скитер.
— Нет, — сказал Гарри.
— Как ты думаешь, что бы они почувствовали, если бы знали, что ты состязаешься в Турнире Трёх Волшебников? Гордились бы? Волновались? Сердились?
Гарри всё это уже серьёзно не нравилось. Ну откуда ему было знать, как бы чувствовали себя его родители, будь они сейчас живы? Он ощущал ненасытный взгляд Риты Скитер. Хмурясь, он избегал этого взгляда, пока его собственные глаза не встретились с тем, что писало перо:
«Слёзы наполняют эти завораживающе-зелёные глаза при упоминании родителей, которых он едва помнит…»
— Никаких слёз у меня в глазах НЕТ! — повысил голос
Не успела Рита Скитер открыть рот в ответ, как кто-то оттянул дверь кладовки наружу. Гарри осмотрелся, моргая от яркого света. С высоты своего роста на них обоих, сплюснутых среди мётел, смотрел Альбус Дамблдор.
— ДАМБЛДОР! — воскликнула Рита Скитер со всеми проявлениями радости — но Гарри заметил, что её перо и пергамент мгновенно исчезли с коробки Магического очистителя, а когтистые пальцы захлопнули крокодиловую сумочку. — Ну как ты? — спросила она, поднимаясь и протягивая большую, мужеподобную руку. — Надеюсь, успел за лето прочесть мою статью о конференции Международной конфедерации волшебников?
— Очаровательно-злобно написано, — блеснул глазами Дамблдор, — особенно мне понравилось, как ты описала меня в виде выжившего из ума и побитого молью идиота.
Рита Скитер не проявила и тени смущения. — Я только обращала внимание читателя, что некоторые из твоих идей слегка старомодны, Дамблдор, и что многие простые волшебники…
— Я с удовольствием послушаю обоснование грубостей, Рита, — с улыбкой любезно поклонился ей Дамблдор, — но, боюсь, нам придётся это отложить на потом. Проверка волшебных палочек вот-вот начнётся, а это не может произойти, если один из наших Чемпионов останется в кладовке для мётел.
С глубоким облегчением вырвавшись от Риты Скитер, Гарри поспешил обратно в комнату. Остальные Чемпионы сидели на стульях у дверей, он быстро уселся рядом с Седриком, взглянул на покрытый бархатом стол, и увидел четырёх из пяти судей — профессора Каркарова, мадам Максим, мистера Крауча и Людо Бэгмана. Рита Скитер примостилась в уголке; Гарри видел, как её пергамент выскользнул из сумочки, развернулся у неё на колене, и она, пососав своё Прямоцитирующее перо, снова поставила его на пергамент.
— Разрешите представить вам мистера Олливандера, — сказал Дамблдор, занимая место за судейским столом и обращаясь к участникам. — Он проверит ваши волшебные палочки, чтобы убедиться, что они в подходящем для турнира состоянии.
Гарри огляделся, и чуть не подпрыгнул от неожиданности: старый волшебник с большими, светлыми глазами, молча стоявший у окна, был ему знаком. Это был тот самый мастер по изготовлению волшебных палочек, от которого Гарри получил свою собственную, в магазине на Диагон аллее, три года назад.
— Мадмуазель Делакур, не могли бы вы подойти первой, пожалуйста? — пригласил мистер Олливандер, шагнув на середину комнаты в освобождённое от мебели пространство.
Флёр Делакур скользнула к мистеру Олливандеру и протянула ему свою волшебную палочку.
— Гм-м… — сказал он.
Повертев палочку в длинных пальцах, как дирижерский жезл, он извлёк из неё сноп розовых и золотых искр. Потом поднес её к глазам и тщательно изучил со всех сторон.
— Да, — тихо сказал он, — девять с половиной дюймов… негибкая… розового дерева… а внутри… боже мой…