Гарри Поттер и методы рационального мышления

Юдковский Элиезер

Профессор Защиты слегка пожал плечами.

— Ничего особенного. Посетил несколько известных достопримечательностей, несколько менее известных достопримечательностей, об остальном предпочту умолчать.

— В самом деле? — тихо спросил аврор. — Довольно интересный ответ.

— Чем же? — спросил профессор Защиты.

— Тем, что у вас нет визы в Фуюки, — человек звучно захлопнул папку. — Вы не Квиринус Квиррелл. Так ктоже вы, чёрт побери?

* * *

Зельевар тихо прошёл в спальню Когтеврана, спальню первокурсниц — нарядная комната, где бронзовый и синий

цвета чередовались в расцветке мягких игрушек, шарфов, платьев, мелкой дешёвой бижутерии и постеров знаменитостей. Определить кровать Гермионы Грейнджер не составило труда — на неё словно напало книжное чудовище.

Спальня пустовала, несколько заклинаний помогли узнать это наверняка.

Профессор зельеварения поискал под подушкой, под кроватью, а потом начал рыться в сундуке, разбирая заслуживающие и не заслуживающие внимания предметы — в обоих случаях выражение его лица не менялось. Наконец он нашёл стопку бумаг, в которых описывалось место и время, где можно застать хулиганов. Все записки были подписаны лишь замысловатой буквой «С.»

Короткая огненная вспышка и с записками было покончено. Зельевар отправился отчитываться о провале своей миссии.

* * *

Профессор Защиты сидел спокойно, его руки по-прежнему были сложены на коленях.

— Если вы осведомитесь у Альбуса Дамблдора, — сказал он, — то узнаете, что он в курсе, и я согласился преподавать Защиту с обязательным условием, что тайна моей личности...

Молниеносным движением аврор взмахнул палочкой и гаркнул: « Полифлюс Реверсо!». Одновременно с этим профессор Защиты чихнул, и серебряный луч рассыпался фонтаном белых искр.

— Извините, — вежливо сказал профессор Защиты.

В улыбке аврора не было даже намёка на веселье.

— Так где же настоящий Квиринус Квиррелл, а? Лежит где-нибудь под Империусом на дне сундука, а вы время от времени нелегально варите Оборотное зелье из его волос?

— У вас очень спорные допущения, — резко ответил профессор Защиты. — Что заставляет вас думать, что я не похитил его тело целиком с помощью невероятно Тёмной магии?

Последовала довольно ощутимая пауза.

— Я рекомендую вам,— сказал наконец аврор, — отнестись к этому серьёзно, мистер Как-Вас-Там.

— Простите, — профессор Защиты вновь откинулся на спинку стула, — но я не вижу особых причин скромничать в этом вопросе. И что вы будете делать, убьёте меня?

— Мне не нравится ваш юмор, — тихо ответил аврор.

— Какая незадача, Руфус Скримджер, — отозвался профессор Защиты. — Глубоко вам сочувствую.

Он наклонил голову вбок, изучающе глядя на дознавателя, и его глаза, скрытые тенью от ледяного света, заметно сверкнули.

* * *

Падма сидела, уставившись в свою тарелку.

— Просто так Гермиона бы этого не сделала! — кричала Мэнди Брокльхерст, чуть не плача, впрочем её лицо уже было залито слезами. В другое время её крик был бы слышен по всему Большому залу, но сейчас многие кричали друг на друга. — Я... я уверена, Малфой хотел... хотел сделать с ней что-то нехорошее...

— Наш генерал никогдабы так не поступил! — Кевин Энтвистл орал даже громче Мэнди.

— Ну да, конечно! — кричал Энтони Голдштейн, — Малфой — сын Пожирателя

Смерти!

Падма смотрела в свою тарелку.

Драко был генералом её армии.

Гермиона была основателем ЖОПРПГ.

Драко доверил ей место своего заместителя.

Гермиона была её подругой-когтевранкой.

Оба они были её друзьями, возможно, двумя её лучшими друзьями.

Падма смотрела в свою тарелку. Она радовалась, что Распределяющая шляпа не предложила ей Пуффендуй. Если бы она попала в Пуффендуй, то наверное было бы намного больней пытаться решить, кому она более верна...

Она сморгнула, поняла, что взгляд её опять затуманился, и снова поднесла дрожащую руку, чтобы вытереть слёзы.

Мораг МакДугал фыркнула так оглушительно, что даже перебила общую сумятицу, творившуюся за обедом, и громко заявила:

— Готова поспорить, Грейнджер жульничалаво вчерашней битве, и поэтому Малфой вызвал её...

— Так, все — ЗАТКНИТЕСЬ! — проревел Гарри Поттер и ударил по столу кулаками. От силы удара по всей длине стола звякнули тарелки.

В любое другое время он бы получил за это выговор от профессоров, но сейчас он привлёк только взгляды нескольких учеников поблизости.

— Я хотел пообедать, — сказал Гарри Поттер, — и вернуться к расследованию, и не собирался ввязываться в разговоры. Но вы все ведёте себя как дураки, и когда правда выйдет наружу, вы все пожалеете о том, что вы говорили о невиновных. Драко ничего не делал, Гермиона ничего не делала, на них обоих наложили заклинание Ложной памяти! — на последних словах его голос поднялся. — Как это может быть, чёрт возьми, НЕ ОЧЕВИДНО?

— И ты думаешь, мы в этоповерим? — заорал в ответ Кевин Энтвистл. — Все так говорят! Это был не я, это просто заклинание Ложной памяти! Ты думаешь, мы идиоты?

Мораг, сидевшая рядом с ним, снисходительно кивнула.

Выражение, проступившее на лице Гарри, заставило Падму вздрогнуть.

— Понятно, — сказал Гарри Поттер. Он не кричал, поэтому Падме пришлось прислушиваться. — Здесь нет профессора Квиррелла, чтобы объяснить мне насколько глупы люди, но уверен, в этот раз я справлюсь самостоятельно. Люди совершают глупости, их ловят и дают им Веритасерум. И они не романтичные гениальные злодеи, поскольку таких невозможно поймать — те вовремя учатся окклюменции. Речь о жалких некомпетентных преступниках, которых поймали, из которых выбили признание Веритасерумом, и они так отчаянно не хотят в Азкабан, что говорят, что на них использовали заклинание Ложной памяти. Всё так? И твой мозг, рефлекторно, как собака Павлова, связал идею заклинания Ложной памяти с жалкими преступниками и их невнятными отговорками. И тебе нет нужды изучать какие-то детали. Твой мозг просто по шаблонувыбрасывает гипотезу в кучу, где лежит то, во что ты не веришь, и на этом раздумья закончены. Прямо как мой отец, который не допускал, что гипотеза существования магии может быть верна, потому что слышал много раз, как о магии рассуждают глупцы. Верить в гипотезу, включающую в себя заклинание Ложной памяти, не принято.