Гарри Поттер и методы рационального мышления

Юдковский Элиезер

Гарри уставился на фиолетовые мантии, прищурив глаза.

С растущим гневом пришло что-то ещё — поднимающееся чувство беспокойства, чего-то ужасно неправильного, как будто сама реальность была разорвана. Каким-то образом Гарри знал это, хотя и не мог понять, что именно было неправильно или почему ему казалось, что всё становится хуже...

— К порядку!— прорычал Дамблдор. Он дважды ударил каменным жезлом по кафедре, и два тихих щелчка перекрыли весь шум в зале. — Я требую соблюдать порядок!

Дверь,

через которую ввели свидетеля, находилась точно под тем местом, где сидел Гарри, так что, только когда вся группа вошла в каменный зал, он увидел...

...троих авроров...

...Гермиону — она шла спиной к Гарри, и он не мог видеть её лица...

...сияющего серебристого воробья и светящуюся лунным светом белку за ними...

...и источник ужасной неправильности, наполовину скрытый рваным плащом.

Не осознавая, что делает, Гарри вскочил на ноги, и только профессор МакГонагалл, внезапно схватившая его за запястье, остановила руку, тянущуюся за палочкой. Профессор трансфигурации отчаянно зашептала:

— Гарри, всё в порядке, здесь патронус...

Потребовалось несколько секунд, чтобы Гарри пришёл в себя. Ибо та его часть, которая понимала, что Гермиона не оставлена без защиты перед дементором, вбивала хоть какое-то здравомыслие в остальные...

Но патронусы в форме животных не совершенны, — сказал другой голос в его голове. — Иначе бы Дамблдор не видел под плащом фигуру обнажённого человека, на которого больно смотреть. Ты почувствовал, как оно приближается, пусть там даже и есть патронусы-животные...

Профессор МакГонагалл потянула его вниз, и Гарри Поттер медленно опустился на своё место.

Но к этому времени он уже объявил войну магической Британии, и мысль о том, что другие люди назовут его Тёмным Лордом, больше не казалась хоть сколько-нибудь значимой.

Он увидел лицо Гермионы, когда она села в кресло. Она не держалась прямо и вызывающе, как тогда перед Снейпом, она не плакала, как тогда, когда её арестовывали авроры. Она просто села в кресло с выражением безучастного ужаса на лице, и тёмные металлические цепи змеями выползли из кресла и сковали ей руки и ноги.

Гарри не мог этого вынести. Даже не задумываясь, он постарался сбежать внутрь себя, сбежать на свою тёмную сторону, надеть холодную ярость на себя, как доспехи. Это заняло слишком много времени — он не погружался так глубоко в свою тёмную сторону с тех пор, как вернулся из Азкабана. И когда его кровь стала чем-то холодным, он снова поднял глаза и вновь увидел Гермиону в кресле и обнаружил, что его тёмная сторона понятия не имеет, что делать с такой болью — она пронзала его холодность, как нож, и ранила ничуть не меньше, чем раньше.

— Да это же Гарри Поттер! — раздался звонкий женский голос, тошнотворно сладкий и снисходительный.

Гарри медленно отвернулся от кресла и увидел улыбающуюся женщину с таким количеством макияжа,

что её кожа выглядела почти розовой. Она сидела рядом с мужчиной, которого Гарри по виденным когда-то фотографиям опознал, как министра Корнелиуса Фаджа.

— Вы хотите что-нибудь сказать, мистер Поттер? — осведомилась женщина так радостно, словно они были не на суде.

Теперь на него смотрели и другие.

Гарри не мог говорить, все слова в его голове были слишком глупы, чтобы произнести их вслух. Он не мог придумать ничего, что сказал бы в такой ситуации Невилл. Дамблдор предупредил Гарри, что если кто-то ещёзахочет, чтобы Мальчик-Который-Выжил говорил, он должен вести себя на свой возраст.

— Директор сказал, что я не должен буду говорить, — у мальчика не совсем получилось сдержать резкость в голосе.

— О, но мы разрешаем тебе говорить, — с энтузиазмом произнесла женщина. — Я уверена, Визенгамот всегда рад услышать Мальчика-Который-Выжил! — рядом с ней кивал министр Корнелиус Фадж.

Лицо женщины было одутловатым и грузным, заметно бледным под макияжем. Почти неизбежно на ум приходило некое слово, и это слово было жаба. Что, как сказала логическая часть Гарри, не может каким-либо образом коррелировать с моральностью. Только в диснеевских фильмах уродливые люди вероятнее всего являются злыми и наоборот. Эти фильмы, скорее всего, пишут сценаристы, которые сами никогда не были уродливыми. Он был готов дать ей шанс, ведь все в этом зале заслуживают шанс...

— Потому что я избавил вас от Тёмного Лорда? — сказал мальчик и указал на дементора, который парил позади кресла Гермионы. — В этом зале есть кое-что более тёмное.

Лицо женщины вытянулось и стало более суровым.

— Я понимаю, такого маленького мальчика, как вы, мистер Поттер, они могут пугать, но дементоры полностью послушны Министерству магии. И они, конечно же, необходимы для охраны...

— Двенадцатилетней девочки? — закричал мальчик. — Это самые тёмные существа во всём мире, я почувствовал, как он приближался даже через патронусов — как приближалась неправильность... он чудовищно злой, и он... он бы съел всех в этом зале, если бы мог! Его нельзя подпускать ни к одному ребёнку, никогда! Ни ко мне, ни к ней, ни к кому! Вы обязаны проголосовать, чтобы отослать его отсюда!

— Мы определённоне будем выносить это на голосование, — отрезала жабоподобная женщина.

— Достаточно, мадам Амбридж, мистер Поттер, — донесся с высоты суровый голос Дамблдора. После короткой паузы старый волшебник добавил. — Хотя, конечно, мальчик прав по всем пунктам.

Кажется, после замечания Мальчика-Который-Выжил, некоторые из членов Визенгамота смутились. Ещё несколько яростно кивали словам старого волшебника. Но их было слишком мало. Гарри это видел. Их было слишком мало.