Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
Шрифт:
С друзьями Гарри пересекся лишь в Большом зале, причем по виду Гермионы и по тому, что она села спиной к учительскому столу, сразу стало ясно, что она собирается объявить очередную новость от Малфоя.
— Как вы думаете, Амбридж что теперь будет делать? — наклонившись вперед, тихо спросил Рон.
— Лучше бы ей ничего не делать, — беспечно заметил Симус. — Она уже и так постаралась, чтобы на нее смотрели, как на ненормальную. А как вы думаете, она и в самом деле таскает херес у Трелони?
Невзирая на всю неприязнь к Амбридж, Гарри в этом сомневался; ему казалось более вероятным,
Возбуждение последних дней и волнующие события сказывались на членах Д.А. В башню все вернулись уставшие, но для порядка все же расположились в общей гостиной, чтобы попытаться закончить уроки.
— Драко рассказал о выборе Шляпы Серому Кардиналу, — сказала, наконец, Гермиона. — И, по его мнению, все правильно, потому что Луна Лавгуд продемонстрировала главное.
Гарри казалось бессмысленным оспаривать решение Шляпы, каким бы оно ни было, к тому же, он прекрасно относился к Луне. Однако Джинни посчитала нужным возмутиться.
— Но она же отвечала неправильно, — указала сестра Рона.
— Отстала бы ты от нее, — посоветовал Рон. — Лично я считаю, что она очень умная. Она мне помогла… — он бросил быстрый взгляд на Лаванду, осекся и сделал вид, что закашлялся.
А Гермионе еще предстояло объясняться и за Шляпу, и за Серого Кардинала.
— Да, ответы были неверны, — согласилась она. — Зато Луна отстаивала свои слова. Я, честно признаюсь, сомневаюсь, чтобы она так уж в это верила, но… По словам Кардинала, она выполнила главное условие Ровены Равенкло. Ведь знание без убеждения — ничто!
С этим Гарри охотно согласился.
— И вот еще что, Гарри, — Гермиона огляделась и понизила голос. — Малфой все рассказал Серому Кардиналу. И теперь Кардинал хочет тебя видеть.
Глава 30. Серый Кардинал
Измеритель Луны отказал через два дня. Она сообщила об этом Рону, тот — друзьям, но только вечером Малфою удалось выбраться в комнату старост, чтобы Луна могла положить измеритель обратно в Шляпу. Прибор тут же исчез; во всяком случае, мгновение спустя там уже ничего не нащупывалось.
Хранитель Шляпы посетовал, что слизеринцам теперь приходится особенно несладко.
— Амбридж не обращает внимания на директора, — сказал он. — Она уверена, что Нотт каким-то образом подстроил эту ловушку, а Филч — ее самый преданный почитатель, сами знаете. Амбридж наведалась к нам в общежитие, чего никогда раньше не делала. Сейчас она как раз выясняет по этому поводу отношения со Слагхорном.
— Так она что же — заявилась к нему в колледж, даже ему не сообщив? — уточнила Гермиона. — Она напрашивается!
Но Драко был далеко не так оптимистичен. Он ответил, что в нормальное время так бы и было, но теперь столько проблем, что в том же Министерстве жалоба на нее ничьего внимания не зацепит, а ей только того и надо.
— Сейчас она, конечно, много чего услышит от МакГонагол и других учителей, они ведь поддержат профессора Слагхорна, — предположил слизеринец. — Но это она сама подала им повод. А вот подошла бы она к Слагхорну и попросилась, так он и отказать
Малфой также воспользовался встречей для того, чтобы передать гриффиндорцам долгожданное сообщение.
— Серый Кардинал собирает небольшую встречу, — объявил он. — Приглашены Поттер, Грэнжер и оба Уизли — под предлогом, что родители хотят повидаться с вами. В эти выходные приготовьтесь к небольшой поездке.
— А Фадж? — с сомнением спросила Гермиона, видя, что Малфой собирается уходить.
— Не беспокойтесь, все будет законно, — отмахнулся он. — Нас всех заберет моя мать, и у нее будет письмо от Уизли. Никто не может отказать ей, если она пожелает общаться с нами дома.
Гарри сомневался, что все пройдет так гладко. И, когда так и получилось, был вне себя от удивления. Он и глазом моргнуть не успел, как очутился в объятиях миссис Уизли на кухне в доме № 12.
— Мерлин, до чего же ты выглядишь измученным, дорогой! — причитала она. — Все-таки на тебя слишком много всего взвалили, да еще и экзамены надо сдавать!
Гарри искренне радовался, что Малфои не наблюдают эту сцену. Слизеринцы вошли в камин раньше него и, должно быть, даже не подумали спускаться сюда.
Все время, пока миссис Уизли хлопотала вокруг, размещая их, Гарри рассеянно улыбался ей, но мысли его были поглощены предстоящей встречей с Серым Кардиналом. Теперь, когда этот момент приближался, гриффиндорец немного побаивался. Нет, он, разумеется, был преисполнен решимости добиваться того, что запланировал. И все же гораздо проще было бы, если бы он знал, с кем ему предстоит встретиться. Решив закинуть удочку, он осторожно спросил о Шизоглазе Хмури. Миссис Уизли помрачнела.
— Ему становится хуже, — сообщила она. — Он почти не встает и, в общем, постепенно начинает путаться, где прошлое, где настоящее. Это, наверное, из-за того, что профессор Дамблдор встретился с ним недавно, а Аластор ведь знает, что он умер.
Гарри ничего не знал о том, что прославленный аврор так плох. Новость потрясла его, и Рон, когда они остались в комнате втроем, не преминул высказаться по этому поводу.
— Поверить не могу в то, что Шизоглаз не в строю! Гарри, ты, когда встретишься с этим…
— Ни о чем не проси его, Рон, — оборвала Гермиона. — Гарри все равно ничего не сможет тебе рассказать, — добавила она с невыразимым сожалением. Возможно, Гарри показалось, но ее взгляд, устремленный на Рона, был преисполнен вины.
Малфой едва заглянул в комнату, кивком поприветствовав остальных.
— Пора, — обратился он к Гарри. Чувствовалось, что слизеринец вне себя от предвкушения.
Следуя за Малфоем, Гарри не мог подавить невнятный протест: все же это был вроде бы его дом, и потом, он не привык доверять слизеринцам. Они свернули в коридор на втором этаже, и на этом этапе Гарри внезапно понял, что совершенно не помнит этой части дома. Для человека, все лето приводившего в порядок все этажи и комнаты, потратившего на уборку большую часть каникул, это было немыслимо. А Малфой, определенно, знал, куда идти. Его спина маячила впереди, но даже тогда, когда перед ними вдруг образовалась, как по волшебству, лестница, Гарри не решился спросить, и продолжал следовать за слизеринцем.