Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
Шрифт:
— Я тут ни при чем! — запищал старый эльф, так что Гарри отбросил его на диван, всерьез забеспокоившись, что сейчас проснется Гермиона и прибежит сюда. А он слишком хорошо понимал, что его подруга не захочет понимать, что собой представляет Кричер, и что он абсолютно заслужил трепку.
— Я знаю, Гарри Поттер!
Новый хлопок возвестил о появлении другого домашнего эльфа, с которым Гарри готов был иметь дело куда охотнее. Эльф был обмотан в полотенце с гербом «Хогвартса» и держался с несколько комичным достоинством.
— Я ждал
— Два сапога — пара, — сам себе кивнул Кричер, с презрением отворачиваясь от Добби.
Добби наградил его взглядом, преисполненным самой настоящей ненависти.
— Я расскажу славному Гарри Поттеру, почему эта старая калоша не смогла выполнить его поручение, да! — залепетал эльф. — Раньше Кричер не хотел знаться с Винки! А теперь Винки всюду следует за Кричером, потому что он служил важным господам и остался их слугой, потому что он уважает старинный род, и остался настоящим рабом! — в негодовании он даже сплюнул. — Винки уважает это, — Добби помотал головой, отчего его уши стали болтаться, как знамена на ветру. — Так вот Винки и выдает его присутствие, когда он ходит в гостиную «Слизерина». Поэтому он начал ее поощрять делать это, стал с ней приветливее, и все затем, чтобы Гарри Поттер ничего не узнал.
У Гарри голова пошла кругом, и, хоть принцип стал ему понятен, все же это было как-то слишком.
— Хозяин не велел Кричеру выдавать свое присутствие, — проворчал тем временем старый эльф. — Кричер и не выдает, и он не заставлял Винки ходить за собой. Винки надо хороших хозяев… или хорошую порку!
Такого Добби стерпеть не мог, и в мгновение ока эльфы, сцепившись, покатились по полу.
— Прекратите! — потребовал Гарри.
Кричер тут же послушался. А Добби, пользуясь тем, что не обязан подчиняться приказам, не упустил шанса как следует дернуть противника за ухо.
— Ой-ой! — пищал Кричер, пока Гарри, поняв, что придется чисто физически остановить Добби, оттаскивал его от Кричера. — Хозяин несправедливый и жестокий! Он не дает старому бедному эльфу защитить себя. О, если бы только знала моя госпожа! Ах, если бы она только видела!
— Заткнись! — приказал Гарри, с трудом разжимая длинные пальцы Добби. — Ты свободен, можешь убираться на кухню!
Кричера не надо было просить дважды. Он и рад был смыться, а Гарри остался с разгневанным Добби.
— Зря Гарри Поттер помешал Добби! — заявил эльф, поправляя свое полотенце.
Гарри от души сочувствовал Добби, при том совершенно понятия не имея, как себя вести. У него хватало собственных проблем, о чем он в итоге и заговорил, надеясь отвлечь внимание эльфа.
— Да, он жуткий субъект, — согласился гриффиндорец. — А ты мог бы наблюдать за Драко Малфоем? — спросил он.
Уши эльфа виновато прижались к голове.
— Во имя славного Гарри Поттера, — забормотал он, — Добби готов на все, но не надо ждать от Добби слишком многого…
— Ясно, — вздохнул Гарри. — Малфои еще имеют над тобой какую-то власть, они ведь
— Добби может, — вздохнул эльф. — Просто это… так сложно все! Нельзя подходить близко к бывшему хозяину Драко, вот…
— Ну хорошо, — теряя терпение, Гарри все же старался сохранить дружелюбный тон; он уже убедился, что по-другому с Добби разговаривать бесполезно. — Но если ты что-то узнаешь, ты мне скажешь?!
— Непременно, Гарри Поттер! — и Добби радостно подпрыгнул, счастливый оттого, что ему удалось все же угодить Гарри. На том они и простились.
«С ума сойти можно с этими эльфами, — подумал Гарри. — А Гермиона еще с ними возиться собирается!».
Общественный энтузиазм подруги, между прочим, распространялся не только на домашних эльфов. Она первая заговорила о том, что нелишне бы провести собрание в Комнате необходимости по случаю листовок в школе.
— Что толку с того, что мы шепчемся по углам! — возмутилась она. — Надо встретиться и выработать общую стратегию!
И Гарри согласился, тем более, что Гермиона снова сама все устроила.
На этот раз они расположились полукругом, подтянув свои стулья и пуфики так, чтобы видеть друг друга. Каждый считал своим долгом источать возмущение; но Гарри видел, многие просто напуганы.
Эрни Макмиллан был первым, кто сумел честно заговорить об этом.
— Это просто ужасно, что такие вещи появляются в «Хогвартсе»! Как школа может быть самым безопасным местом, если здесь находится кто-то, проносящий эту гадость внутрь!
Его слова вызвали бурную реакцию, каждый желал высказаться. Гарри не раз сумел разобрать в хаотичных выкриках: «это все слизеринцы», и, пусть охотно поддержал бы эту версию, все же не мог так просто забыть предположение Гермионы.
Как ни странно, следующим до этого додумалась Лаванда.
— Хватит прятать головы в песок! — рявкнула она, зажимая уши и, дождавшись, пока умолкшие от неожиданности ребята наградят ее должным вниманием, заявила: — Я что-то ни разу не видела ни одного слизеринца в «Гриффиндоре»!
Когда намек все же дошел до сознания слушателей, они, естественно, первым делом возмутились.
— Я поручусь за каждого в нашем колледже! — воскликнула, вскакивая, Падма Патил.
— Ну и зря! — поддела ее Лаванда. — Я вот видела, как ваш Поллукс тащился от этих буклетов!
Гермиона встала и попросила тишины. Сидя рядом с Лавандой, Гарри услышал, как она, наклонившись к Парвати, тихонько произнесла: «Интересно, твоя сестра даст за своих на отсечение голову и что-то другое?».
Между тем Гермиона озвучила версию о причастности домашних эльфов к распространению листовок Темного лорда, и многие охотно ухватились за эту версию.
— Они ведь бывают в каждой общей гостиной, — кивнула Ханна.
— А не ты ли мне говорила, что в вашей гостиной буклетов с утра не было? — строго спросила Гермиона. Ханна растерялась.