Гарри Поттер и Орден Феникса (Гарри Поттер - 5) (Часть 2, неофициальный перевод)

Роулинг Джоан Кэтлин

– А как моя мама относилась к этому?

– Она многого не знала, если честно, - ответил Сириус, - то есть, Джеймс ведь не брал Злея с собой на свидания, чтобы показать Лили, как Злей насылает на него заклятия.

Сириус нахмуренно посмотрел на Гарри, для которого, судя по его виду, эти слова прозвучали неубедительно.

– Слушай, - сказал он, - твой отец был самым лучшим другом, какой у меня только был, и он был хорошим человеком. Многие люди ведут себя как идиоты в пятнадцать лет, он повзрослел потом.

– А теперь расскажи нам, - спросил Люпин, между

его бровями пролегла складка, - как отреагировал Злей, когда узнал, что ты всё это увидел.

– Он сказал, что больше никогда не будет преподавать мне Заграждение, - ответил Гарри безразличным тоном, - тоже мне трагедия...

– ЧТО?
– проорал Сириус, отчего Гарри подскочил и набрал полный рот пепла.

– Это правда, Гарри?
– встрепенулся Люпин, - он отказался давать тебе уроки?

– Да, - ответил Гарри, крайне удивлённый такой бурной реакцией, - да какая разница. Мне всё равно, я даже немного рад, если чё...

– Я должен пойти туда и поговорить со Злеем!
– неистово произнёс Сириус; он поднялся, но Люпин усадил его обратно.

– Если кто-то и должен поговорить со Злеем, так это я!
– твёрдо сказал он, - но, Гарри, в первую очередь ты должен пойти к нему и сказать, что ни при каких обстоятельствах он не должен прекращать занятия - если Дамблдор узнает...

– Я не могу сказать ему этого, он меня прирежет!
– воскликнул Гарри, выходя из себя, - видели бы вы его, когда он застал меня с Омутом Памяти.

– Гарри, нет ничего сейчас важнее для тебя, чем учиться Перезаграждению, - отрезал Люпин, - ты меня понял? Ничего!

– Ладно, ладно, - сказал Гарри, он был дико расстроен, если не сказать, раздражён, - Тогда... Я постараюсь сказать ему что-нибудь... но это не будет...

Он затих. Где-то неподалёку послышались шаги.

– Это Кричер спускается?

– Нет, - ответил Сириус, вглядываясь куда-то за Гарри, - это, должно быть, кто-то с твоей стороны.

Сердце Гарри замерло.

– Мне надо идти!
– бросил он и поспешно вынул голову из камина Сириуса. Некоторое время Гарри ещё чувствовал, что она как будто вращается на его плечах, после чего вновь обнаружил себя стоящим на коленях у камина Умбридж, стенка которого твердо стояла на месте, а зелёные язычки пламени слабо мерцали и гасли.

– Скорее, скорее, - послышался хриплый голос прямо за дверью, - А, она её не закрыла...

Гарри нырнул в мантию-невидимку и успел натянуть её как раз в тот момент, когда Филч ворвался в кабинет. Он был чем-то безумно осчастливлен и возбуждённо бормотал себе под нос, пересекая комнату. Он открыл ящик в столе Умбридж и начал рыться в её бумагах.

– Разрешение на побои... разрешение на побои... Наконец-то я могу их устраивать... Они тянули с ними годы...

Он вытащил какую-то бумагу, расцеловал её и зашаркал обратно к двери, прижав листок к груди. Гарри поднялся на ноги и, убедившись, что взял с собой рюкзак и что мантия полностью скрывает его, открыл дверь и выбежал из комнаты вслед за Филчем, который поспешно прихрамывал по коридору. Гарри ещё никогда не видел, чтобы Филч двигался так быстро.

Этажом ниже, Гарри

решил, что он уже в безопасности и можно обрести видимость. Он снял мантию, затолкал её в рюкзак и побежал дальше. Парадный Холл, кажется, был переполнен шумом и движением. Гарри спустился по мраморной лестнице и увидел, что там, похоже, собралась почти вся школа. Это напоминало ту ночь, в которую увольняли профессора Трелани. Ученики облепили все стены, как одно огромное кольцо; некоторые из них, насколько заметил Гарри, были покрыты чем-то, сильно напоминающем пудру-вонючку. Учителя и привидения тоже были здесь. Среди наблюдателей особо выделялись члены Инквизиторской группы, которые казались явно довольными собой, а также Пивз, раскачивавшийся над толпой, глядя на Фреда и Джорджа. Близнецы стояли в центре зала; весь их облик говорил о том, что их только что застукали.

– Итак!
– триумфально провозгласила Умбридж. Гарри только что заметил, что она стоит всего несколькими ступенями ниже, самодовольно созерцая свою добычу, - вы считаете, это смешно - превращать школьные коридоры в помойку?

– Довольно смешно, да, - ответил Фред, глядя на неё без малейшего содрогания.

Филч расталкивал себе дорогу к Умбридж, почти плача от счастья.

– Я получил разрешение, директор, - проговорил он охрипшим голосом, размахивая клочком бумаги, который он достал из её стола на глазах у Гарри, - я получил разрешение и жду, когда же начать порку... разрешите мне сейчас...

– Отлично, Аргус, - ответила она, - вы двое, - она подалась вперёд, пожирая глазами Фреда и Джорджа, - сейчас вы узнаете, что случается с нарушителями порядка в моей школе.

– Знаете что?
– ответил Фред, - мы лучше не будем узнавать.

Он повернулся к брату.

– Джордж, - сказал он, - кажется, мы выросли из школьного возраста.

– Да, мне тоже так кажется, - ответил Джордж, просветлев.

– Тебе не кажется, что пора испытать наш талант в настоящем мире? спросил Джордж.

– Разумеется!

И не успела Умбридж вымолвить слово, как они подняли свои палочки и крикнули в унисон:

– Ассио мётлы!

Гарри услышал, как где-то раздался сильный треск. Он посмотрел налево и нагнулся как раз вовремя. Мётлы Фреда и Джорджа летели через коридор к своим владельцам; на одной из них ещё висели железная цепь и гвоздь, которым Умбридж прибила цепь к полу. Мётлы повернули налево, пронеслись по лестнице и резко остановились прямо перед близнецами; цепь громко лязгала, касаясь каменных плит пола.

– Мы больше не увидимся, - бросил Фред профессору Умбридж, перекидывая ногу через метлу.

– Да, не беспокойтесь о том, чтобы найти нас, - сказал Джордж, взваливаясь на свою.

– Если кому-нибудь понадобятся переносные затопилки, которые мы продемонстрировали сегодня, обращайтесь по адресу дом двадцать-три, Косая Аллея, Ультрафокусы Уизли, - объявил он, - наш новый адрес!

– Специальные скидки для учеников, которые клянутся использовать нашу продукцию в целях освобождения Хогвартса от этой старой летучей мыши! заключил Джордж, указывая на профессора Умбридж.