Гарри Поттер и Орден Феникса (народный перевод)
Шрифт:
Этим вечером в гостиной Гриффиндора Гарри был героем. Фред с Джорджем дерзко наложили Увеличительное Заклинание на переднюю обложку «Придиры» и повесили её на стену, так что теперь оттуда на всех глазела огромная голова Гарри, изредка говорящая что-нибудь вроде "В МИНИСТЕРСТВЕ СИДЯТ ИДИОТЫ" и "СЪЕШЬ КАКАШКУ, УМБРИДЖ" рокочущим голосом. Гермиона не нашла это слишком занятным; она сказала, что это мешает ей сосредоточиться, и наконец ушла спать пораньше, будучи вне себя от гнева. Гарри также был вынужден спустя час или два признать, что этот плакат вовсе не настолько забавен, особенно когда
Когда он вошёл в спальню, она была пуста. Гарри на мгновение прислонился лбом к холодному стеклу окна возле своей кровати; это немного успокоило его шрам. Затем он разделся и залез в постель, желая, чтобы головная боль поскорее ушла. Гарри чувствовал себя немного больным. Он перевернулся на бок, закрыл глаза и почти мгновенно уснул…
Он стоял в тёмной, занавешенной комнате, освещаемой одним рядом свечей. Его руки охватывали стоящее впереди кресло. Пальцы были длинными и белыми, как будто они многие годы не видели солнца, и были похоже на больших бледных пауков на фоне тёмного бархата кресла.
Вдалеке от кресла, в круге света, отбрасываемого на пол свечами, стоял на коленях человек в чёрной мантии.
— Похоже, советчик из меня никакой, — произнёс Гарри высоким, холодным голосом, дрожащим от гнева.
— Учитель, я умоляю вас о прощении, — прохрипел человек, стоящий на коленях. Его затылок слабо мерцал в свете свечей. Похоже, он дрожал.
— Я не осуждаю тебя, Роквуд, — холодно и сурово ответил Гарри.
Он отпустил кресло и обошёл вокруг него, приближаясь к человеку, съёжившемуся на полу, пока не переступил прямо через него в темноту, глядя вниз с намного большей высоты, чем обычно.
— Ты уверен в том, что говоришь, Роквуд? — спросил Гарри.
— Да, мой Господин, да… Я был в Департаменте полсе… после всего…
— Аверий сказал мне, что Боуд мог бы взять это.
— Боуд никогда бы не смог взять это, Учитель… Боуд знал бы, что он не сможет… несомненно, именно поэтому он так боролся против Малфоева Заклятия Подвластья…
— Вставай, Роквуд, — прошептал Гарри.
Коленопреклонённый человек с поспешностью подчинился. Его лицо было рябым; при свете свечей на нём было видно множество шрамов. Он остался немного сгорбленным, когда встал, в лёгком поклоне, и метнул запуганный взгляд на Гарри.
— Ты хорошо сделал, рассказав мне всё это, — ответил Гарри. — Очень хорошо… Похоже, я много месяцев потратил на эту бесполезную схему… но это неважно… мы начнём заново, прямо сейчас. Ты снискал признательность от Лорда Вольдеморта, Роквуд…
— Мой Господин… да, Мой Господин, — задыхался Роквуд. Голос его хрипел уже с облегчением.
— Мне понадобится твоя помощь. Мне понадобится вся информация, которую ты можешь мне дать.
— Конечно, Мой Господин, конечно… Всё, что угодно…
— Очень
Роквуд стремглав побежал назад, кланяясь и исчезая за дверью.
Оставшись один в тёмной комнате, Гарри повернулся к стене. Там, в тени, висело треснувшее, покрывшееся пятнами от времени зеркало. Гарри подошёл к нему. Его отражение увеличилось и стало яснее в темноте… лицо, белее черепа… красные глаза со щелями для зрачков…
— НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!
— Что? — закричал кто-то поблизости.
Гарри безумно оглянулся, запутался в занавесках и упал с кровати. Несколько секунд он не мог понять, где он. Гарри был уверен, что он опять увидел это белое похожее на череп лицо, взирающее на него из тьмы, когда где-то рядом с ним заговорил Рон.
— Ты можешь, наконец, перестать биться, как маньяк, чтобы я мог тебя развязать!
Рон сдёрнул занавески, и Гарри уставился на него в лунном свете, переворачиваясь на спину; его шрам обжигал болью. Рон, похоже, как раз собирался лечь; он уже освободил одну руку из мантии.
— Опять на кого-нибудь напали? — спросил Рон, грубо поставив Гарри на ноги. — Это был Папа? Это была та змея?
— Нет, — всё в порядке — задыхался Гарри, а его лоб горел так, как будто был в огне.
— Ну… Аверий не… он попал в беду… он солгал… Вольдеморт не на шутку разозлился…
Гарри застонал и опустился, дрожа, на свою кровать, потирая шрам.
— Но Роквуд сейчас придёт ему на помощь… он снова на верном пути.
— О чём ты говоришь? — испуганно спросил Рон. — Ты хочешь сказать… ты только что видел Сам-Знаешь-Кого?
— Я был Сам-Знаешь-Кем, — ответил Гарри, вытаскивая руки из темноты и держа их у лица, чтобы убедиться, что они больше не мертвенно-бледные и не с длинными пальцами. — Он был с Роквудом, это один из Упивающихся Смертью, который сбежал из Азкабана, помнишь? Роквуд только что рассказал ему, что Боуд не смог сделать это…
— Сделать что?
— Вытащить что-то… он сказал, что Боуд понял, что не сможет сделать это… Боуд был под Заклятьем Подвластья… Думаю, он сказал, что папа Малфоя наложил его.
— Боуд был под заклятьем, чтобы вытащить что-то? — спросил Рон. Но… Гарри, это же могло быть…
— Оружие, — закончил предложение Гарри. — Я знаю.
Дверь спальни открылась. Вошли Дин и Симус. Гарри снова положил ноги на кровать.
Он не хотел выглядеть так, как если бы только что случилось что-то странное, особенно потому что Симус только что перестал думать о нём как о психе.
— Ты сказал, — пробормотал Рон, пододвигая свою голову поближе к Гарри, как будто наклоняясь к кувшину, на тумбочке возле кровати, чтобы попить, — что ты был Сам-Знаешь-Кем?
— Да, — спокойно ответил Гарри.
Рон сделал слишком большой глоток воды; Гарри увидел, как она пролилась по его подбородку на его грудь.
— Гарри, — произнёс он, когда Дин и Симус зашумели вокруг, стягивая мантии и разговаривая, — ты расскажешь…
— Я не собираюсь никому об этом рассказывать, — коротко ответил Гарри. — Я бы вообще ничего этого не видел, если бы мог сделать Перезаграждение. Мне нужно научиться избавляться от этого. Это то, что они хотят.