Гарри Поттер и Орден Феникса (народный перевод)
Шрифт:
— Ну хорошо, ты, глупая девчонка, я расскажу ему, — огрызнулась Умбридж. Она вновь натянуто заулыбалась и сказала, — Итак, Министр, Мисс Гранелог зашла ко мне в кабинет сегодня вечером сразу же после ужина и сказала, что хочет о чём-то мне рассказать. Она сказала, что если я отправлюсь в тайную комнату на шестом этаже, которую иногда называют Комнатой Необходимости, то увижу там нечто весьма любопытное. Я расспросила её, и она поведала мне, что это какая-то встреча. К несчастью в этот момент это заклятье — она кивнула на закрытое лицо Мариетты — пришло в действие, и девочка, увидев случайно в
— Итак, — сказал Фудж, глядя на Мариетту, как ему казалось, отеческим взглядом, — Это было очень храбрым поступком с твоей стороны, моя дорогая, прийти и рассказать Профессору Умбридж. Ты поступила совершенно правильно. А сейчас, ты не расскажешь ли мне, что происходило на этой встрече? Какова была её цель? Кто там был?
Но Мариетта не разговаривала; она просто снова мотнула головой, с широкими глазами, наполненными ужасом.
— Неужели у нас нет контр-заклинания от этого? — раздражённо спросил Фудж у Умбридж, указывая на лицо Мариетты. — Чтобы она могла свободно разговаривать?
— Мне пока не удалось найти ни одного, — нехотя ответила Умбридж, и Гарри почувствовал волну гордости за заклинательные знания Гермионы — Но это, в общем-то, неважно, я смогу добиться от неё ответа.
— Вы помните, Министр, тот доклад, который я отправила вам в Октябре о том, что Поттер встречался с товарищами в Кабаньей Голове в Хогсмиде…
— А как вы это докажете? — вмешалась Профессор МакГонагалл.
— У меня есть свидетельство Видди Виддершинса, Минерва, которому посчастливилось быть в баре в это время. Он был весь перевязан, это правда, но слух у него не пострадал, — самодовольно ответила Умбридж — Он слышал каждое слово, которое произнёс Поттер и сразу направился в школу доложить мне…
— Ах, так вот почему он не был наказан за те взрывающиеся туалеты! воскликнула Профессор МакГонагалл, поднимая брови. — Что ж, весьма интересная тенденция в нашей юридической системе!
— Вопиющая коррупция! — проревел портрет дородного, красноносого волшебника на стене за столом Дамблдора. — В моё время Министерство не имело никаких дел с мелкими хулиганами, нет сэр, не имело!
— Спасибо, Фортеск, достаточно, — мягко сказал Дамблдор.
— Цель этих встреч Поттера со студентами, — продолжила Профессор Умбридж, — состояла в том, чтобы убедить их вступить в незаконное сообщество, чтобы изучать заклинания и проклятья, которые Министерство считает неподходящими для школьного возраста…
— Думаю, здесь вы не правы, Долорес, — спокойно ответил Дамблдор, глядя на неё поверх месяцеобразных очков, наполовину приспущенных на его изогнутом носу.
Гарри уставился на него. Он не представлял, что Дамблдор мог ответить на это; если Виддершинс безусловно слышал каждое слово, которое он произнёс в Кабаньей Голове, то это было попросту неизбежно.
— Ага! — сказал Фудж, переминаясь с ноги на ногу. — Ну что ж, давайте послушаем последнюю небылицу, придуманную, чтобы избавить Поттера от неприятностей! Начинайте, Дамблдор, начинайте… Вилли Видершинс лгал? Или в тот день в Кабаньей Голове был двойник Поттера? Или это легко объясняется использованием изменением времени, ожившим мертвецом и парочкой невидимых
Перси Уизли весело засмеялся.
— О, замечательно, Министр, замечательно!
Гарри готов был его ударить. Затем он увидел, к своему изумлению, что Дамблдор также мягко улыбался.
— Корнелиус, я не отрицаю, — и Гарри, я уверен, тоже, — что он был в Кабаньей Голове в тот день, а также то, что он набрать студентов в группу по Защите Против Тёмных Сил. Я просто хочу заметить, что Долорес совершенна не права, полагая, что подобная встреча в то время не была законной. Если вы помните, Декрет Министерства о запрете всех студенческих сообществ появился лишь два дня спустя после Гарриной встречи в Хогсмиде, а потому в Кабаньей Голове он не нарушил ни одного правила.
Вид у Перси был таким, как будто его ударили чем-то тяжёлым по лицу. Фудж оставался неподвижным полуприсев, его челюсть отвисла.
Первой опомнилась Умбридж.
— Всё это очень неплохо, Директор, — сказала она, сладко улыбаясь, но сейчас прошло уже почти шесть месяцев с момента введения Образовательного Декрета Номер Двадцать-четыре. И если первая встреча и была законной, то все остальные, произошедшие с тех пор, уж точно нет.
— Хорошо, — ответил Дамблдор, глядя на неё с учтивым интересом поверх своих скрещенных пальцев, — они точно не были бы, если они продолжались с момента введения Декрета. У вас есть какие-либо свидетельства, что эти встречи продолжались?
Пока Дамблдор говорил, Гарри услышал за спиной какой-то шелест, даже хотя Кингсли что-то шептал в это время. Он мог бы поклясться, что он почувствовал что-то пушистое напротив своего бока, что-то мягкое, похожее на прикосновение птичьих крыльев, но взглянув вниз, он не увидел ничего.
— Свидетельства? — повторила Умбридж с ужасной жабьей улыбкой на лице. — Разве вы не слышали, Дамблдор? Зачем же тогда, по вашему мнению, Мисс Гранелог находится здесь?
— О, так она может нам рассказать о собраниях за эти шесть месяцев? удивился Дамблдор, подняв брови. — Я у меня сложилось впечатление, что она рассказала вам только о собрании в этот вечер.
— Мисс Гранелог, — немедленно спросила Умбридж, — расскажи нам, как долго происходили эти встречи, дорогая. Ты можешь просто кивнуть или мотнуть головой, и я уверена, что твои прыщи не станут от этого ещё ужаснее. Они происходили регулярно за последние шесть месяцев?
Гарри почувствовал как его желудок вдруг куда-то провалился. Это было всё, они подвели к концу настолько убедительное свидетельство, что даже Дамблдор не смог бы ничего ответить.
— Просто кивни или мотни головой, дорогая, — уговаривала Умбридж Мариетту, — ну же, давай, это никак не повлияет на заклятье.
Все в комнате смотрели на верхнюю часть лица Мариетты. Через её натянутую мантию виднелись только глаза и кудрявая чёлка. Возможно, это был световой обман, но её глаза выглядели странно бесцветными. И затем — к величайшему удивлению Гарри, — Мариетта мотнула головой.
Умбридж мельком взглянула на Фуджа, а затем опять на Мариетту.
— Думаю, ты не поняла вопроса, не так ли, дорогая? Я спрашиваю, ходила ли ты на эти встречи в течение последних шести месяцев. Ты ходила, не так ли?