Гарри Поттер и Орден Феникса (народный перевод)

Роулинг Джоан Кэтлин

Голова младенца теперь причудливо сидела на толстой мускулистой шее Упивающегося Смертью. Он попытался встать снова, но друзья, открыв от изумления рты, увидели, как его голова начала вновь раздуваться, возвращаясь к прежнему размеру; макушка и подбородок обросли жесткими черными волосами…

— Это — Время, — сказала Гермиона, и в голосе ее послышались нотки страха. — Время…

Упивающийся Смертью снова дернулся, пытаясь освободить свою уродливую голову из конуса, но прежде, чем он смог сделать хоть какое-то усилие, голова

его вновь начала превращаться в младенческую…

Из соседней комнаты донесся грохот и вопли.

— Рон? — крикнул Гарри, быстро отвернувшись от чудовищного представления, что развернулось перед ними. — Джинни? Луна?

— Гарри! — воскликнула Гермиона.

Упивающийся Смертью наконец вытащил свою голову из конуса. Выглядел он крайне причудливо с крошечной младенческой головой на плечах. Он громко верещал, а его толстые руки молотили по воздуху туда-сюда, едва не задевая Гарри, который быстро пригнулся. Он поднял палочку, но, к его изумлению, Гермиона схватила его за руку:

— Это же младенец!

Не было времени спорить: Гарри вновь услышал шаги в Зале Пророчеств, которые становились все слышнее и слышнее, и слишком поздно понял, что он не должен был ни кричать, ни уходить с их прежнего места.

— Идем! — позвал он друзей, и, бросив уродливого младенцеголового Упивающегося Смертью, которого мотало из стороны в сторону позади них, они рванули к открытой двери в другом конце комнаты, которая вела назад в черный зал.

Они уже были на полпути к ней, когда Гарри увидел через открытую дверь еще двух Упивающихся Смертью, бежавших за ними через черный зал. Взяв налево, он свернул в маленькую темную комнатушку, в которой царил беспорядок, и хлопнул дверью позади них.

— Колло… — начала Гермиона, но прежде, чем она закончила заклинание, дверь распахнулась, и внутрь ворвались двое Упивающихся Смертью. Оба торжествующе завопили:

— Импедимента!

Заклинание повалило с ног Гарри, Гермиону и Невилля. Невилль перекатился через стол и исчез из вида; Гермиону бросило на шкаф, и ее тут же завалило каскадом тяжелых книг. Гарри же врезался затылком в стену позади него — из его глаз полетели искры, и на пару секунд он, оглушенный, почти потерял со знание.

— Мы поймали его! — завопил Упивающийся Смертью, находившийся к Гарри ближе всех. — В комнате…

— Силенцио! — крикнула Гермиона, и его голос погас. Он продолжал шевелить губами через отверстие в его маске, но не было слышно ни звука. Его товарищ дернул его в сторону.

— Петрификус тоталус! — крикнул Гарри, как только второй Упивающийся поднял свою палочку. Его руки и ноги одеревенели, и он упал вперед лицом, на ковер под ногами Гарри, не в состоянии пошевелиться.

— Отличная работа, Га…

Но Упивающийся Смертью резко взмахнул палочкой; что-то похожее на фиолетовое пламя ударило в грудь Гермионы справа. Она издала негромкое "Ох!" — как бы от удивления — и неподвижно распростерлась на полу.

— Гермиона!

Гарри

упал на колени около нее, а Невилль быстро пополз к ней из-под стола, держа палочку перед собой. Упивающийся Смертью сильно пнул Невилля, как только он появился, — его нога сломала палочку надвое и ударила Невилля в лицо. Тот взвыл от боли и откатился, зажав рукой рот и нос. Гарри резко повернулся, держа свою собственную палочку высоко над головой, и увидел, как Упивающийся Смертью стащил маску, направляя на Гарри палочку. Он узнал вытянутое, бледное, искривленное лицо со страниц "Прорицательской Газеты": Антонин Долохов, маг, убийца Приветса.

Долохов усмехнулся. Свободной рукой он указал на пророчество, которое Гарри все еще сжимал в руку, на себя, потом на Гермиону. Хотя он онемел, он не мог бы выразиться яснее. Дай мне пророчество, или с тобой будет то же самое, что и с ней.

— Если вы не станете нас убивать, я тут же отдам вам это! — ответил Гарри.

Сковавший его ужас мешал ему нормально думать: его рука лежала на плече Гермионы, которое было еще теплым, и он боялся как следует посмотреть на нее. Только бы она не умерла, только бы она не умерла, это — моя вина, если она мертва…

— Де делай этого, Гарри! — отчаянно крикнул Невилль из-под стола, отняв руки от лица, — его нос был разбит, и с подбородка капала кровь. — Де отдавай это!

Тут дверь вылетела, и Долохов обернулся через плечо — младенцеголовый Упивающийся Смертью появился в дверном проеме, он продолжал верещать, его большие кулаки все еще беспорядочно молотили по воздуху. Гарри не упустил своего шанса:

— Петрификус тоталус!

Заклинание ударило Долохова прежде, чем он смог блокировать его, и он свалился поперек его товарища — оба одеревеневшие, не способные двинуться ни на дюйм.

— Гермиона! — тут же кинулся к ней Гарри и встряхнул ее, младенцеголовый Упивающийся Смертью вновь исчез из его поля зрения. Гермиона, вставай же…

— Что он сделал с дей? — Невилль выполз из-под стола и встал на колени с другой стороны; из его быстро раздувавшегося носа хлестала кровь.

— Не знаю…

Невилль схватил запястье Гермионы.

— Пульс есть, Гарри, я уверед…

Через все тело Гарри прошла такая мощная волна облегчения, что на мгновение у него даже закружилась голова.

— Она жива?

— Да, бде кажется…

Возникла пауза, во время которой Гарри напряженно прислушивался, нет ли где звука шагов, но все, что он сумел расслышать, — как в соседней комнате хнычет и натыкается на стены и мебель Упивающийся Смертью с головой младенца.

— Невилль, выход рядом, — прошептал Гарри, — мы справа от той круглой комнаты… Если ты только успеешь найти правильную дверь прежде, чем остальные Упивающиеся Смерти сюда набегут, я готов по спорить, тебе удастся отнести Гермиону в коридор — и в лифт… Тогда ты сможешь найти кого-нибудь… Под ними тревогу…