Гарри Поттер и Орден Феникса (народный перевод)

Роулинг Джоан Кэтлин

— Гарри?

Гарри сполз со своего кресла на обоженный и закопченный коврик у камина, и, стоя на коленях, склонился над пламенем.

— Хм… Гарри? — озадаченно спросил Рон, — Чего ты там сидишь?

— Я только что видел в огне голову Сириуса! — ответил Гарри.

Он говорил довольно спокойно; в конце концов, он действительно видел голову Сириуса в этом самом огне в прошлом году и разговаривал с ней; но, тем не менее, он не был до конца уверен, что он видел ее на самом деле в этот раз… Она исчезла слишком быстро…

— Голову

Сириуса? — повторила Гермиона. Ты имеешь в виду — как в прошлом году, когда он говорил с тобой во время Тремудрого Турнира? Но ему не стоило бы делать это сейчас, это было бы слишком… Сириус!

Она открыла от удивления рот, уставившись на огонь; Рон опустил свое перо. Там, посреди танцующего пламени была голова Сириуса, его длинные темные волосы спадали вокруг улыбающегося лица.

— Я уже начал думать, что ты пошел спать раньше, чем исчезнут все остальные — сказал он. — Я проверял каждый час.

— Ты что, прыгал в огонь каждый час? — спросил Гарри, засмеявшись.

— Только на несколько секунд — проверить, что все чисто.

— А что, если тебя бы кто-нибудь увидел? — тревожно спросила Гермиона.

— Да, я думаю, одна девочка-первокурсница, судя по виду, может быть, мельком и увидела меня, но не волнуйся, — поспешно сказал Сириус, когда Гермиона закрыла рот рукой, — Я как раз исчез в тот момент, когда она обернулась, и, бьюсь об заклад, она подумала что это было какое-нибудь причудливое полено.

— Но Сириус, это же ужасно рискованно! — начала Гермиона.

— Ты прямо как Молли, — прервал ее Сириус, — для меня это был единственный способ ответить на письмо Гарри, не прибегая к головоломкам, а любую головоломку можно разгадать.

Когда было упомянуто письмо Гарри, Гермиона и Рон повернулись и уставились на него.

— Ты не говорил, что ты писал Сириусу! — обвиняюще сказала Гермиона.

— Я забыл, — сказал Гарри, что было абсолютной правдой; его встреча с Чу в совяльне совершенно вытеснила из памяти все остальное, — Гермиона, не смотри на меня так, тут никто не может перехватить секретную информацию, правда, Сириус?

— Да, все нормально, — сказал Сириус, улыбаяс, — В любом случае, нам лучше поговорить побыстрее, особенно по такому важному случаю, как твой шрам.

— Что?… — начал Рон.

— Потом расскажем. Продолжай, Сириус! — прервала его Гермиона.

— Хорошо. Я знаю, это не шутки, но мы не думаем, что здесь нужно о чем-то всерьез волноваться. Он же болел весь прошлый год, не так ли?

— Да, и Дамблдор сказал, что это происходит всякий раз, когда Вольдеморт чувствует злобу, — сказал Гарри, не обращая внимания на вздрагивания Рона и Гермионы. — Так что, я думаю, он был всего лишь всерьез рассержен в ту ночь, когда я был на взыскании.

— Да. Сейчас, с его возвращением, это становится намного чаще, сказал Сириус.

— А ты не думаешь, что это как-то связано с тем, что Умбридж прикоснулась ко мне, когда я остался с ней после уроков? — спросил Гарри.

— Я

надеюсь, нет, — ответил Сириус. — Я знаю о ее репутации, я уверен, что она — не Упивающаяся Смертью…

— У нее есть с ними что-то общее, — мрачно произнес Гарри, а Рон и Гермиона энергично кивнули в знак согласия.

— Да, но мир не разделен на хороших людей и Упивающихся Смертью, криво усмехнулся Сириус, — Я знаю, она отвратительна, хотя — вы должны были слышать, что Римус говорит о ней.

— А разве Люпин ее знает? — быстро спросил Гарри, вспоминая комментарии Умбридж об опасности кровосмешения во время своего первого урока.

— Нет, — ответил Сириус, — Но два года назад она внесла несколько законопроектов против оборотней, из-за чего ему стало практически невозможно получить работу.

Гарри вспомнил, как потрепанно в те дни выглядел Люпин, и его неприязнь к Умбридж усилилась.

— А что она имеет против оборотней? — зло спросила Гермиона.

— Боится, я думаю, — сказал Сириус, улыбаясь ее реакции, — Очевидно, она питает отвращение к полулюдям; она участвовала в компании за то, чтобы их клеймили. Представляете, потратить все свои силы на преследование недолюдей… И это в то время, когда маленькие эльфы, вроде Кричера, страдают…

Рон засмеялся, но Гермиона казалась огорченной.

— Сириус, — сказала она укоризненно. — В самом деле, если ты уделишь немного внимание Кричеру, я уверен, он ответит тебе тем же. В конце концов, ты единственный, кто у него остался, и Профессор Дамблдор сказал…

— И на что же похожи уроки Умбридж? — прервал Сириус, — Она учила убивать полукровок?

— Нет, — сказал Гарри, не обращая внимания на обиженный взгляд Гермионы, — Она вообще не дает нам колдовать!

— Все, что нам нужно — это читать глупый учебник, — сказал Рон.

— А, хорошо, это означает… — сказал Сириус, — … что Фудж не хочет, чтобы вы научились сражаться.

— Научились сражаться!? — недоверчиво повторил Гарри, — Чем же, он думает, мы здесь занимаемся? Создаем армию колдунов?

— Точно так, — сказал Сириус, — вернее, он боится, что Дамблдор создаст личную армию, с помощью которой потом возьмет кресло Министра Магии.

Последовала пауза, во время которой Рон сказал: "Это самая большая глупость, которую я когда-либо слышал, даже учитывая то, что несет Луна Лавгуд".

— Значит, нам именно потому не дают изучать Защиту от Темных Сил, Фудж думает, что мы воспользуемся заклинаниями против Министерства? — взбешенно спросила Гермиона.

— Да, — сказал Сириус. — Фудж думает, что Дамблдор не остановится ни перед чем, чтобы обрести власть. С каждым днем его паранойя насчет Дамблдора усугубляется. Скоро наступит время, когда Дамблдора арестуют по какому-нибудь сфабрикованному обвинению.

Это напомнило Гарри письмо Перси.

— Ты ничего не слышал о том, что будет завтра в "Ежедневном Пророке" о Дамблдоре? Брат Рона, Перси, полагает, что что-то будет…