Гарри Поттер и Орден Феникса
Шрифт:
— Рона с Джинни нет? — Фред огляделся, подвинул себе стул и, когда Гарри отрицательно помотал головой, продолжил: — Хорошо. Мы наблюдали за их тренировкой. На матче из них сделают котлету. Без нас это не команда, а ерунда какая-то.
— Да ладно тебе! Джинни вполне ничего, — отдал дань справедливости Джордж, усаживаясь рядом с Фредом. — Даже не знаю, как она умудрилась научиться играть, мы же её вечно прогоняли.
— А она с шести лет залезала в сарай и тайком брала ваши мётлы, по очереди, — сказал голос Гермионы из-за шаткой башни
— А-а, — протянул Джордж, слегка удивившись. — Тогда понятно.
— Рону удалось взять хоть один мяч? — глаза Гермионы появились над «Магическими иероглифами и логограммами».
— Вообще-то, когда он забывает, что на него смотрят, у него всё получается, — Фред закатил глаза к потолку. — Придётся в субботу попросить народ поворачиваться к стадиону спиной, когда Кваффл будет пролетать возле Рона.
Он нервно вскочил, отошёл к окну и уставился в темноту.
— Знаете, без квидиша здесь, в школе, делать нечего.
Гермиона укоризненно на него посмотрела:
— А экзамены?
— Я уже говорил, П.А.У.К. нас мало интересует, — ответил Фред. — Злостные закуски готовы, мы теперь знаем, как избавляться от фурункулов — пара капель маринада горегубки и порядок. Ли подсказал.
Джордж широко зевнул и печально посмотрел на облачное ночное небо.
— Даже не знаю, хочу я идти на этот матч или нет. Представляете, что будет, если нас сделает Заккерайес Смит? Я, наверно, убью себя.
— Лучше уж его, — отозвался Фред.
— Вот это в квидише и плохо, — рассеянно пробормотала Гермиона, склоняясь над переводом, — из-за него между колледжами возникает вражда.
Она подняла глаза, чтобы найти «Тарабарий Толковиана» и встретилась с полными ужаса и отвращения взглядами Фреда, Джорджа и Гарри.
— А что? Так и есть! — упрямо мотнула головой Гермиона. — Это же всего-навсего игра!
— Гермиона, — покачав головой, сказал Гарри, — ты, конечно, хорошо разбираешься в чувствах и прочих делах, но в квидише ты ровным счётом ничего не понимаешь.
— Возможно, — мрачно согласилась Гермиона и снова взялась за перевод, — зато моё настроение не зависит от спортивных достижений Рона.
Гарри скорее бы спрыгнул с астрономической башни, чем согласился с ней, но в субботу, наблюдая за игрой, понял, что готов отдать любые деньги за равнодушие к квидишу.
Лучшим в этом матче была его непродолжительность; агония гриффиндорских болельщиков продлилась всего двадцать две минуты. Что было худшим, сразу не скажешь. Четырнадцатый мяч Рон пропустил совершенно по-идиотски; Слопер, метивший в Нападалу, попал по губам Ангелине; Кирк при виде Заккерайеса Смита с Кваффлом в руках завопил от страха и скатился с метлы… Правда, как ни удивительно, «Гриффиндор» проиграл всего десять очков: Джинни ухитрилась выхватить Проныру из-под носа хуффльпуффского Ищейки Соммерби, и счёт в итоге стал 240: 230.
— Молодец, — похвалил Гарри. Все сидели в общей гостиной, печальные, как после
— Мне просто повезло, — пожала плечами Джинни. — Проныра был какой-то вялый, а Соммерби простужен, он как раз чихнул и закрыл глаза. А, ладно!… Вот когда ты вернёшься в команду…
— Джинни, мне запретили играть пожизненно.
— Не пожизненно, а пока в школе Кхембридж, — поправила Джинни. — Две большие разницы. Короче, когда ты вернёшься, я хочу попробоваться в Охотники. Ангелина с Алисией в следующем году уйдут, а мне больше нравится забивать, чем гоняться за Пронырой.
Гарри поискал глазами Рона. Тот сидел в углу, глядя на колени, на бутылку усладэля, которую сжимал в руках.
— Ангелина не даёт ему уйти из команды, — Джинни словно прочитала мысли Гарри. — Говорит: я знаю, у тебя есть способности.
За это Гарри был глубоко благодарен Ангелине, но в то же время считал, что гуманнее всё-таки отпустить Рона из команды. Сегодня бедняга опять ушёл со стадиона под громогласную песню «Уэсли — наш король!», которую с удовольствием горланили слизеринцы — нынешние фавориты квидишного кубка.
Подошли Фред с Джорджем.
— Язык не поворачивается над ним шутить, — сказал Фред, бросив взгляд на сгорбленную фигуру в углу. — Хотя… как он прошляпил четырнадцатый…
Фред бешено заколотил руками по воздуху — словно пытался стоя плыть по-собачьи.
— …ладно, прибережём шутки до лучших времён.
Очень скоро Рон встал и поплёлся спать. Гарри, из уважения к его чувствам, немного подождал, прежде чем отправиться наверх: если Рон хочет, пусть притворится спящим. И действительно, когда Гарри наконец вошёл в спальню, Рон громко — неправдоподобно громко — храпел.
Гарри лёг и стал вспоминать матч. Как обидно наблюдать за игрой со стороны! Джинни играла неплохо, но сам он поймал бы Проныру значительно быстрее… был момент, когда мячик завис у лодыжки Кирка; если бы Джинни не растерялась, «Гриффиндор» мог и выиграть…
На стадионе Кхембридж сидела несколькими рядами ниже Гарри и Гермионы. Пару раз она неуклюже оборачивалась и смотрела на него, растягивая широкую пасть в злорадной ухмылке. Эта картина так ясно всплыла в памяти, что Гарри бросило в жар от злости. Но потом он вспомнил, что перед сном нужно освободиться от всех эмоций — Злей неустанно напоминал об этом в конце каждого занятия окклуменцией.
Он попробовал успокоиться, но мысли о Злее и Кхембридж лишь усиливали раздражение и обиду. Как же сильно он ненавидит обоих! Рон постепенно перестал храпеть и задышал ровно, глубоко. Гарри потребовалось гораздо больше времени, чтобы заснуть; уставшее тело молило об отдыхе, но мозг никак не желал отключаться.
Потом ему стала сниться Нужная Комната; профессор Макгонаголл играла на волынке, а Невилль и профессор Спаржелла вальсировали под музыку. Гарри, очень счастливый, наблюдал за ними, но затем почему-то решил пойти поискать остальных членов Д.А…