Гарри Поттер и Орден Феникса
Шрифт:
— Даже если так, убийство жеребёнка — тяжкое преступление, — спокойно возразил Магориан, — мы не станем проливать невинную кровь. Сегодня, Огрид, мы тебя отпускаем. Но с этого дня держись отсюда подальше. Ты лишился доверия кентавров после того, как помог предателю Фиренце избежать возмездия.
— Стану я из-за каких-то старых мулов уходить из леса! — выкрикнул Огрид.
— Огрид, — высоким, испуганным голосом сказала Гермиона, увидев, что Бейн и серый кентавр перебирают копытами, — пойдём, пожалуйста, пойдём отсюда!
Огрид уступил её просьбе — но не опускал арбалета и не сводил с Магориана свирепого
— Мы знаем, кого ты прячешь в нашем лесу, Огрид! — крикнул вслед Магориан. Кентавры почти уже скрылись из виду. — Учти, наше терпение на пределе!
Огрид повернулся назад. Было ясно: ещё чуть-чуть, и он бросится на Магориана.
— Ничего, потерпите сколько нужно, лес не только ваш! И его тоже! — заорал он. Гарри и Гермиона изо всех сил тянули его за кротовую жилетку, чтобы заставить идти дальше. Огрид, дымясь от ярости, посмотрел вниз. Выражение его лица медленно изменилось, выразив глубокое удивление: видимо, он совсем не ощущал их тычков.
— Ну-ну, угомонитесь, — сказал он, повернулся и зашагал вперёд. Гарри и Гермиона, пыхтя, потрусили следом. — Вот чёртовы мулы, а?
— Огрид, — с трудом выговорила Гермиона, огибая уже встречавшиеся им заросли крапивы, — если кентавры не хотят видеть в лесу людей, то как же мы с Гарри…
— Ты же слышала, — отмахнулся Огрид, — они не трогают жеребят — в смысле, ребят. И вообще, нечего этой компашке нами командовать.
— Попытка не удалась, — шепнул Гарри огорчившейся Гермионе.
Наконец они вышли на тропу. Прошло минут через десять, и лес начал редеть, в просветах между кронами показалось голубое небо. Издалека неслись радостные вопли.
— Опять гол? — Огрид остановился на опушке и поглядел на стадион. — Или матч уже кончился? Как думаете?
— Не знаю, — ответила глубоко несчастная Гермиона. Вид у неё был весьма так себе: роба в нескольких местах порвана; в волосах — веточки, листья; лицо и руки исцарапаны. Гарри понимал, что и сам выглядит не лучше.
— Кажется, всё-таки кончился! — Огрид щурился в сторону стадиона. — Смотрите: народ расходится… давайте-ка скоренько… смешаетесь с толпой, никто и не поймёт, что вас не было!
— Отличная мысль, — сказал Гарри. — Ну… пока, Огрид.
— Не могу поверить, — дрожащим голосом пролепетала Гермиона. — Не могу поверить. Нет, я правда не могу поверить.
— Успокойся, — сказал Гарри.
— Успокоиться? — горячо воскликнула Гермиона. — Гигант! Гигант в лесу! А мы должны учить его английскому! Если, конечно, нас не убьют кентавры! Нет! Я! Не могу! В это! Поверить!
— Пока что мы никому ничего не должны! — попытался успокоить её Гарри. Они влились в толпу оживлённо болтавших хуффльпуффцев, которые шли по направлению к замку. — Только если Огрида выгонят. А этого, может, и не случится.
— Ой, брось, Гарри! — сердито вскричала Гермиона и неожиданно остановилась. Идущие сзади, чтобы не наткнуться на неё, вильнули в сторону. — Разумеется, его выгонят! А вообще, после того, что мы сейчас видели, Кхембридж можно понять!
Гарри гневно уставился на неё. Глаза Гермионы медленно наполнялись слезами.
— Ты так не думаешь, — тихо сказал Гарри.
— Нет… но… ладно… не думаю, — она сердито вытерла глаза. — Но почему он всегда усложняет себе жизнь — и нам тоже?
— Понятия не…
Уэсли —— Хоть бы они перестали петь эту идиотскую песню, — жалобно проговорила Гермиона, — неужто ещё не нарадовались?
От стадиона вверх по склону шла огромная толпа школьников.
— Пойдём скорей, чтобы не встречаться со слизеринцами, — сказала Гермиона.
Голы он не пропускает Всегда кольца защищает, «Гриффиндор» весь распевает: Уэсли — наш король.— Гермиона… — пробормотал Гарри.
Песня становилась всё громче — но не из серебристо-зелёной, а из красно-золотой толпы, тащившей на плечах чью-то маленькую фигурку.
Уэсли — наш король, Уэсли — наш король, Он голов НЕ пропускает, Уэсли — наш король…— Нет? — еле слышно выдохнула Гермиона.
— ДА! — громко сказал Гарри.
— ГАРРИ! ГЕРМИОНА! — проорал Рон, как безумный размахивая серебряным квидишным кубком. — УРА! МЫ ПОБЕДИЛИ!
Он проплыл мимо, и они проводили его ликующими, радостными взглядами. У входа в замок образовался затор. Рона больно стукнули головой о косяк, но опускать не захотели. Толпа, продолжая распевать, втиснулась в дверь и скрылась из виду. Гарри и Гермиона, сияя от счастья, смотрели им вслед, пока последние отголоски песни не замерли вдалеке. Потом ребята поглядели друг на друга, и улыбки медленно сползли с их лиц.
— Пока не будем его расстраивать? — спросил Гарри.
— Конечно, нет, — устало сказала Гермиона. — Куда торопиться.
И вместе начали подниматься по ступеням крыльца. У парадной двери оба машинально оглянулись на Запретный лес. Гарри не знал, показалось ему или нет, но, кажется, где-то над самой чащей в небо взвилась стайка птиц — как будто кто-то попытался вырвать из земли дерево, на котором они сидели.
Глава 31
ЭКЗАМЕНЫ НА С.О.В.У
Весь следующий день Рон пребывал в эйфории — благодаря ему «Гриффиндор» всё-таки получил квидишный кубок! Рон не мог ни на чём сосредоточиться, ему не сиделось на месте, и единственное, на что он был способен — это снова и снова обсуждать подробности матча. Гарри и Гермионе никак не удавалось вставить хоть слово о Гурпе. Не то чтобы они очень к этому стремились; духу не хватало, чтобы так жестоко вернуть Рона с небес на землю. День был ясный и тёплый, и они уговорили Рона пойти заниматься на берег озера — там спокойнее, чем в общей гостиной, и можно не опасаться, что кто-то подслушает разговор. Предложение не казалось Рону заманчивым — его вполне устраивало, что каждый, кто проходит мимо, одобрительно хлопает его по спине, и тем более нравилось раздававшееся тут и там пение «Уэсли — наш король», — но спустя какое-то время он согласился, что глоток свежего воздуха никому не повредит.